Золото Колчака

Летом 1924 года Подтягин перебрался в Европу. Приехал он не с пустыми руками: привез остатки денег, составлявшие, по-видимому, около миллиона франков, и артиллерийские бинокли. Деньги были переданы им генералу Врангелю, что позволило продлить существование остатков армии на Балканах и военных агентур в различных странах еще на полгода. По расчетам Врангеля, имевшиеся в его распоряжении средства позволяли содержать военную организацию до 1 апреля 1925 года; что же касается военных агентур и военных союзов, то они были обеспечены средствами только по 1 января.

Партия артиллерийских биноклей, привезенная Подтягиным из Японии, состояла из 704 шестикратных и 20 двенадцатикратных стоимостью по 300 и 400 фр. соответственно. По оценкам генерала Е. К. Миллера, за бинокли можно было выручить в среднем не менее 250 фр. за штуку, в общей сложности речь шла примерно о 180 тыс. фр.

Однако самая крупная сумма, на которую рассчитывали Подтягин и, соответственно, Врангель, — более 1 млн иен — осталась в Японии. За обладание ею предстояла упорная борьба, конец которой Главнокомандующему увидеть было не суждено.

ДАЛЬНИЙ ВОСТОК: ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ ПРОХИНДИАДА. «ДЕЛО ПОДТЯГИНА»

История тяжбы за российские деньги в Японии весьма напоминает плутовской роман. Наиболее активную роль в ней играли деятели второго Совета уполномоченных организаций автономной Сибири, образованного сибирскими областниками во Владивостоке в 1921 году и провозгласившего себя Сибирским правительством в октябре 1922 года, за три дня до захвата города большевиками. Это «правительство» продолжило виртуальное существование в эмиграции, в Харбине и Шанхае, якобы получив от атамана Семенова право на «распоряжение деньгами и ценностями, находящимися в его, как Главнокомандующего, распоряжении и перешедшими к нему от Верховного Правителя адмирала Колчака по указу от 4 января 1920 года». От имени Сибирского правительства некий А. В. Балакин заключил с японским подданным Шюном (Шуном) Сузуки (Судзуки) 26 февраля 1923 года договор о праве «взыскания сумм в российской золотой монете и иностранной валюте, вложенных Российским Правительством, возглавляемым Адмиралом Колчаком, в русские и иностранные банки и учреждения».

Как говорилось в подписанном 22 сентября 1923 года главой Сибирского правительства А. В. Сазоновым и министром финансов В. И. Моравским соглашении с тем же Сузуки, он должен был вести дела о «подтягинских» и «Миллеровских» деньгах. При этом не правительство платило нанятому им адвокату, а адвокат субсидировал своих нанимателей. Сузуки обязался выплачивать представителям Сибирского правительства 2500 иен золотом ежемесячно. Кроме того, он обязался выплатить Сазонову и Моравскому 2000 иен на поездку в Киото. Независимо от ежемесячных выплат Сузуки обязался до конца ноября предоставить представителям Сибирского правительства 5000 иен золотом заимообразно. Расходы Сузуки должны были покрываться из сумм, на получение которых рассчитывали истцы.

Совершенно очевидно, что Сузуки платил за право заниматься делом, выигрыш которого сулил невиданные барыши. Что же касается деятелей Сибирского правительства, то они играли в беспроигрышную игру: деньги от Сузуки они получали, похоже, независимо от исхода дела. Во всяком случае, в обязательствах не упоминалось о том, будут ли компенсированы затраты адвоката в случае неудачи.

Аналогичная схема была позднее применена Моравским, выступавшим тогда уже в единственном числе, в договоре с неким Владимиром Павловичем Чередниченко о передаче последнему права на получение от китайского правительства 315 тыс. руб. в золотой монете. Деньги, по-видимому, принадлежавшие Приморской земской управе, предназначались для платежа фирме «Менде-Армстрон» за произведенные ею поставки, но были задержаны китайской таможней 6 марта 1920 года в Харбине. Чередниченко в случае успеха получал 10 % от указанной суммы. Оставшуюся после выплаты вознаграждения и оплаты расходов по делу сумму предполагалось потратить следующим образом: 25 % Чередниченко должен был «употребить» на покупку для Моравского 25 % акций Брикетного бельгийского общества («которое в данный момент организуется» — пояснялось в договоре), 50 % должен был выдать тому же Обществу взаймы, а 25 % выплатить Моравскому наличными. До окончания дела Чередниченко обязывался выплачивать Моравскому ежемесячно 1000 мексиканских долларов. Судя по договору, «министр финансов в изгнании» не собирался делиться со своими «автономными» товарищами деньгами, не принадлежащими ни ему, ни им. Пока же он успешно эксплуатировал свое положение якобы законного преемника антибольшевистских правительств на Востоке России.