Золото Колчака

Мировой экономический кризис 1929–1933 годов больно ударил по финансовому положению РОВС. «Подтягинские миллионы» якобы были вложены в акции корпорации шведского спичечного короля Ивара Крегера. Генерал Е. К. Миллер, сменивший Кутепова на посту председателя РОВС, купил акции, как пишет Б. В. Прянишников, по совету своего брата К. К. Миллера. Однако Крегер разорился и 12 марта 1932 года покончил с собой в Париже. Выстрел Крегера прозвучал погребальным салютом для ровсовских капиталов. Пропало 7 млн фр.; после такой потери организация была обречена влачить жалкое существование. Прянишников, член РОВС и Национально-трудового союза нового поколения, исследователь борьбы советских спецслужб против эмиграции, утверждал, что к разорению РОВС приложили руку советские агенты, в частности некий Владимир Петрович Багговут-Коломийцев, агент ГПУ с 1922 года и один из ближайших сотрудников Крегера. Зная о его тяжелом финансовом положении, он «каким-то таинственным образом», через третьих лиц, посоветовал разместить капиталы РОВСа в бумагах крегеровского предприятия.

Полагаем, что это всего лишь еще одна конспирологическая теория. Генерал Е. К. Миллер, сменивший Кутепова на посту председателя РОВС, давно занимался проблемами финансового обеспечения эмигрантских военных организаций, при этом работал и с ценными бумагами. Он хорошо понимал переменчивость биржевой конъюнктуры. Трудно предположить, что такой осторожный человек, как Карл Миллер, мог посоветовать генералу «сложить все яйца в одну корзину». Если же на братьев нашло затмение и они в самом деле вложили все ровсовские средства в бумаги Крегера, сетовать скорее приходилось на рыночную стихию и злую судьбу, нежели на интриги ГПУ.

История с пропажей денег в результате краха крегеровских предприятий, скорее всего, драматизирована. Автор книги о русской армии в изгнании П. Робинсон, не обнаружив в архиве РОВС никаких следов, свидетельствующих об инвестициях в корпорацию Крегера, предположил, что причина финансовой катастрофы РОВС гораздо прозаичнее. «Подтягинские» деньги были переведены в доллары и хранились для пущей сохранности в американских банках. Однако вследствие Великой депрессии конца 1920-х — начала 1930-х годов курс доллара сильно понизился. К 1935 году падение доллара относительно франка составило около 40 %. В начале 1935 года Миллер был вынужден объявить о серьезных сокращениях бюджета РОВС. Версия Робинсона выглядит вполне реалистично. Заметим, однако, что, хотя нам также не удалось обнаружить в архиве РОВС документов, подтверждающих «крегеровскую историю», это не является доказательством того, что ее не было. Вполне возможно, что финансовые бумаги были уничтожены или же Е. К. Миллер хранил их где-то отдельно. Возможно также, что в крегеровские бумаги была вложена часть средств РОВС — однако, повторяем, столь авантюрные инвестиции со стороны осторожных Миллеров трудно себе представить и объяснить.

Итак, российские средства, хранившиеся в Японии и представлявшие собой остатки от продаж золота и колчаковских золотых займов, в 1920-х годах были переведены в Европу; «подтягинские» деньги кончились к середине 1930-х. Иная судьба постигла средства, хранившиеся на счетах Карла Миллера.

ЕВРОПА: 1924–1946. «ВОСКРЕШЕНИЕ» ФИНАНСОВОГО СОВЕТА

В 1924 году неизбежное свершилось — Франция признала Советский Союз. В. А. Маклакова в посольском особняке на улице Гренель сменил советский полпред Л. Б. Красин. Бывший посол возглавил Офис по делам русских беженцев при французском МИДе и одновременно — по должности — стал председателем Эмигрантского комитета, в который вошли на паритетных началах представители эмигрантских организаций левой и правой частей спектра. То есть, по остроумному замечанию И. И. Милюкова, Маклаков стал «парижским губернатором». Такая же метаморфоза произошла почти со всеми российскими дипломатами в странах, в которых осело значительное число русских беженцев. Кто-то должен был представлять их интересы, и это было признано как Лигой Наций, так и национальными правительствами. Деятельность бывших послов, посланников, поверенных в делах и консулов носила теперь по большей части не политический, а гуманитарный характер.

Однако Совет послов не был упразднен. Бывшие дипломаты обменивались информацией, составляли аналитические записки — словом, старались подготовиться к возможным переменам в России, хотя надежды на них становились с каждым годом все иллюзорнее. Еще одной заботой Совета послов был контроль над расходованием остатков казенных средств, за счет которых содержался в числе прочего и сам Совет.

После ликвидации Финансового совета функции управления казенными деньгами и их распределения перешли к Финансовой комиссии в составе финансовых агентов, председателя М. В. Бернацкого и контролера Н. В. Савича.