Золото Колчака

Примите немедленно меры категорическому опровержению в печати. Заявите автору телеграммы в будущем бездоказательные нападки вызовут преследование судом за клевету.

Срочно телеграфируйте остаток Вашей кассы общую сумму также отдельности каждого вида денежных знаков каких купюрах сколько какие мелкие. Правда ли что имея достаточное количество мелких денежных знаков Вы отказываете размене. Почему?

К сожалению, ответная телеграмма в деле отсутствует, однако содержание послания фон Гойера весьма показательно. Требуя немедленно опровергнуть сообщение РТА, он в то же время как будто допускает возможность подобной игры.

Правительственные финансисты стремились поддержать неуклонно падавший курс сибирского рубля, сочетая при этом административные и рыночные меры. Причем им, прежде всего Никольскому, находившемуся в центре событий (Владивосток и Харбин считались финансовыми столицами Дальнего Востока), приходилось нередко отстаивать перед местной администрацией рыночные принципы.

В начале августа по приказу Минфина Иностранный отдел Кредитной канцелярии во Владивостоке запретил торговлю валютой в меняльных лавках и на улицах, установив обязательную еженедельную отчетность банков по валютным операциям. На совещании по валютным вопросам у начальника Приамурского края Никольский добился исключения из текста постановления запрещения всех валютных сделок и взятия на учет всех валютных счетов, так как это привело бы к параличу внешнеэкономической деятельности.

Никольский считал необходимым возобновление закона от 5 июня 1917 года о контроле над валютными операциями. Он предлагал установить лимит приобретения валюты для частных лиц или фирм — 250 зол. руб. в месяц, дополнительно валюта могла быть приобретена с разрешения комиссии при Инотделе. Никольский предлагал также предельное сокращение разрешенных к ввозу товаров и даже запрет на выдачу загранпаспортов, «кроме особо уважительных случаев».

Наряду с административными мерами по укреплению рубля (точнее, по предотвращению его падения) Никольский планировал и меру сугубо рыночную — валютную интервенцию. Он заключил соглашение с Русско-Азиатским банком, нью-йоркским «Ситибанком», Гонконг-Шанхайским, Индо-Китайским и Промышленно-Китайским банками о покупке рублей во Владивостоке и Харбине в течение трех недель на сумму в 1 млн иен. Нетрудно заметить, что к этой операции Никольский планировал привлечь французские, а также американский и британский банки, обойдя японцев. Причина этого заключалась в следующем: Здесь многие, стоящие близко к делу лица настойчиво указывают, что последние [японцы] неоднократно производили понижение рубля в целях ухудшить экономическое положение, усилить недовольство и ослабить центральную власть, — телеграфировал директор Инотдела в Омск. — Не имея по этому поводу исчерпывающих данных, я все-таки обязан считаться с существующими подозрениями, особенно по поводу операции, требующей большого доверия и расходования крупных сумм в иностранной валюте.

Интервенция, однако, так и не была проведена. В конце сентября 1919 года, сообщая в Омск о резком понижении курса рубля, усиленной покупке иен японцами и отчасти китайцами, а также о «несомненных» крупных спекулятивных продажах рубля, Никольский предлагал вообще запретить нетоварные покупки валюты. Однако какие бы меры ни принимались, они не могли устранить фундаментальные причины падения рубля. В октябре (число на телеграмме оторвано) Никольский сообщал в Омск:

За последние две недели курс рубля понижаясь скачками дошел с 45 до 70 за иену. Сделки на незначительные суммы расценка номинальная так как все Банки воздерживаются от операций. При отсутствии каких-либо твердых оснований котировки рубля вообще, в частности сокращения последнее время вывоза, все же не подлежит никакому сомнению преобладающий спекулятивный характер понижения.

Но курс рубля определялся даже не столько прискорбным для сибирской экономики соотношением импорта и экспорта, сколько положением на фронте. Если 3 октября в Харбине за иену давали 58 рублей, то 31 октября — уже 90. Настоящий обвал произошел на следующий день после сдачи Омска — за одну иену 15 ноября давали 191 рубль! Правда, затем рубль несколько укрепился, и в декабре средний обменный курс был выше, чем в ноябре. А. И. Погребецкий объяснял этот странный феномен надеждами населения на новое правительство, сформированное в Иркутске, в частности, тем, что оно может заменить режим диктатуры и сумеет объединить Восточную Сибирь и Забайкалье.