Золото Колчака

На пропаганду требовались немалые средства. Бурцевский «Унион» финансировался омским Русским бюро печати, Лондонский комитет некоторое время существовал за счет пожертвований видного предпринимателя Н. X. Денисова, приходилось раскошеливаться и казне.

Однако к концу 1919 года стало понятно, что достаточное финансирование российских дипмиссий обеспечить невозможно. Сокращения были неизбежны. Заниматься ими пришлось самим дипломатам.

* * *

Система закупок необходимых товаров за рубежом оставляла желать лучшего. Логика подсказывала, что заказывать надо через агентов: агента Министерства торговли и промышленности в Японии, выполнявшего одновременно обязанности финансового агента К. К. Миллера, военного агента в Японии генерала М. П. Подтягина, финансового агента в США С. А. Угета, — но эта «элементарная точка зрения» встречала сильное противодействие со стороны уполномоченных Министерства снабжения на местах, предпочитавших, как отмечал Никольский, «заключать контракты и выступать в роли „гастролеров" за границей».

Несмотря на наличие множества профильных комиссий и комитетов, в августе 1919 года выяснилось, что забыли заказать шинели. В Японию был направлен уполномоченный министерства, потребовавший у Никольского 1 млн иен наличными. Получив 50 тыс. наличными, а остальные — чеком, уполномоченный по прибытии в Японию не явился ни к Миллеру, ни к Подтягину, весело провел дней десять и, израсходовав 15 тыс. иен, вернулся с пустыми руками. Шинели пришлось с большим опозданием заказывать в США.

Видимо, это был не единичный случай. Недаром Министерство продовольствия и снабжения иронически называли Министерством «удовольствия и самоснабжений». Впрочем, при самых благих намерениях недостаточный профессионализм «снабженцев», межведомственная конкуренция и отсутствие ясного представления о том, что, в какой очередности и в каких количествах следует закупать за границей, приводили к неразберихе и в конечном счете сказывались на состоянии армии.

«Ряд миссий и большое число представителей с различными полномочиями, — справедливо пишет А. В. Шмелев, — пытались придать заграничному снабжению организованный характер, но самим своим количеством и противоречивыми инструкциями мешали друг другу».

Под стать Министерству снабжения было военное ведомство. По утверждению Никольского, военные заказывали снабжение в расчете на армию в 500 тыс. человек.

Между тем на фронте никогда не было больше 50 000 бойцов, а в тылу не могло быть остальных 450 000 человек, даже если иметь в виду бесчисленные штабы и бесконечное количество тыловых учреждений… Не менее поражала система распределения снабжения… И в то же время сибирские войска на фронте испытывали острую нужду в самом необходимом, были обтрепаны и разуты.

Сходные мысли высказывал управляющий Военным министерством, а затем военный министр генерал-лейтенант А. П. Будберг, называя, правда, другие цифры. Он считал, что «в неуспехе фронта виноваты те, которые позволили армии распухнуть до 800 тысяч ртов при 70–80 тысячах штыков; те, которые допустили хищническое расходование… бедного снабжения». Еще в июле 1919 года он предлагал «самым беспощадным образом выжать армии, сократить все штабы и тыловые учреждения, а тогда с вопросами снабжения, при правильном их расходе и учете, можно будет справиться».

Однако «выжать» армию и преодолеть нерациональное расходование столь дорого достававшегося снабжения так и не удалось.

В конце июля — начале августа 1919 года в Омске состоялось совместное совещание Российского правительства и представителей союзников по вопросу об оказании материальной помощи «белой Сибири»; перед участниками выступил британский генерал Нокс. Участвовавший в совещании Будберг свидетельствовал: Нокс высказался очень резко, что, собственно, нам не стоит помогать, так как у нас нет никакой организации и большая часть оказываемой нам материальной помощи делается в конце концов достоянием красных. Нокс очень обижен, что после разгрома Каппелевского корпуса, одетого в новое с иголочки английское обмундирование и снаряжение, перешедшее к красным, тупоумные омские зубоскалы стали называть его интендантом красной армии и сочинили пасквильную грамоту на его имя от Троцкого с благодарностью за хорошее снабжение.

Другой участник совещания, американский инженер полковник Дж. Эмерсон, указывал на «отсутствие какой-либо нужды русских железных дорог в материалах. Они валяются, сказал он, на станциях и по путям. Вместо того чтобы провозить из-за границы, лучше все собрать и приспособить механические мастерские для переработки».

Неудивительно, что союзники не обольщались в отношении перспектив правительства Колчака.