Золотое дно

Снова на лице инженера появилось выражение мучительного раздумья. В эту минуту работу его мысли можно было бы сравнить с упорством человека, который поднимается вверх. Видели вы когда-нибудь верхолаза? Человека, который в сорокаградусный мороз тащит стальной канат на верхушку мачты? Он боится сорваться и выпустить канат. Уронив рукавицу и оставляя на железе куски примерзшей кожи с ладони, человек упорно поднимается вверх.

Вы знаете историю молодого кочегара, который влез в горящую топку корабля, чтобы устранить аварию. Он выскакивал оттуда для того, чтобы глотнуть свежего воздуха, и снова возвращался обратно.

С таким нечеловеческим, полным отчаянного героизма трудом зачастую можно сравнить напряженную и творческую работу мысли ученого, новатора, изобретателя. Только ее редко кто видит.

И кажется нам, что здесь, в кабинете под водой, в этот самый момент, когда мы смотрим на инженера, он подбирается к невидимой вершине так же, как смелый человек тогда, на мачте. Еще немного — и решение будет найдено. Осталось совсем немного…

Резкий гудок видеотелефона разорвал тишину.

Васильев вскочил и с тревогой оглянулся на диван. Не разбудил ли гудок его случайного гостя? Но он мог не беспокоиться. Синицкий крепко спал. Видимо, на него сильно подействовала морская ванна.

Инженер протянул руку к кнопке видеотелефона. Зажглась красная лампочка, появилось изображение человека на экране, и из репродуктора послышался глуховатый голос:

— Ты прости меня, что побеспокоил.

— Рад вас слышать, Али Гусейнович, — приветствовал инженер Рустамова.

— Ты просил конструкторов. Что переделывать хочешь?

— Есть у меня тут одно ненадежное место в электробуре. По-новому хочется сделать.

— Пожалуйста. Я тебе замечательного конструктора дам.

— А он хорошо знаком с этим?

— Лучше его это дело никто не знает. С тобой будет работать сам Ибрагим Гасанов.

— Это изобретатель глубоководных оснований? — обеспокоенно спросил Васильев.

— А ты как же думал? Замечательный инженер! Твое дело сейчас очень важно. Ты понимаешь, чего нам стоило выделить такого специалиста?

— Нет, нет, ни за что, Али Гусейнович! — со сдерживаемым волнением возразил Васильев. — Нельзя изобретателя отрывать на мою работу. Он сочтет это за обиду. Он этого не заслужил! — Васильев помолчал, с тревогой вглядываясь в изображение на экране.

— Я уже говорил с Ибрагимом, — послышалось из репродуктора. — Он согласился тебе помогать.

Васильев ничего не сказал. Что он мог возразить против этого довода! Особенно, если его приводит Рустамов, человек, которого он по-настоящему уважал и ценил как опытного инженера и прекрасного организатора. Удивительно просто этот человек умеет подойти к каждому из сотрудников института! Совсем недавно Васильев познакомился с ним, а уж ему казалось, что знает он Рустамова много лет, что работал он вместе с ним еще на Кировском заводе, в одной парторганизации, так же спрашивал его совета и помощи, как и несколько дней назад, когда ему нужны были мастера. Конструктор взглянул на экран.

— Так вот, Александр Петрович, — снова услышал он голос из репродуктора после минутного молчания: — жди Гасанова послезавтра. Извини, дорогой, за беспокойство…

В репродукторе что-то щелкнуло, и изображение растаяло. Сигнальная лампочка погасла.

Васильев тяжело поднялся с кресла, прошел несколько раз по комнате, остановился около карты Каспийского моря и задумался.

В дверь постучали.

— Войдите.

Нури втащил в комнату костюм Синицкого и смущенно спросил:

— Оставить здесь?

— Оставь. Он пока еще спит, — бросил на ходу Васильев и вместе с Нури вышел из кабинета.

…Проснувшись, Синицкий с радостным удивлением увидел свой тщательно выутюженный костюм. Кто это о нем позаботился? Он быстро вскочил и начал одеваться.

Его мучила только одна мысль: сказать или нет о том, что он ходил по коридору и даже заглядывал в комнаты? Нельзя скрывать, но и говорить тоже как-то неудобно. Могут обвинить его в мальчишеском любопытстве. Разве докажешь, что все это произошло случайно!

Через несколько минут Саида подошла к двери кабинета и осторожно постучала:

— Синицкий, проснулись?

Вместо ответа распахнулась дверь. Синицкий с улыбкой стоял на пороге:

— Вы простите меня. Я оказался таким неосторожным, — обратился он к Саиде. — Что со мной было? Кто меня вытащил из воды? Ничего не помню…

— Я вас очень прошу, — нетерпеливо перебила его Саида: — оставьте пока ваши вопросы. Откровенно говоря, нам сейчас не до этого. Вы попали в нашу лабораторию случайно, и виновата в этом я.

— Извините, Саида. Я не хочу надоедать вам своим присутствием, — сказал он, направляясь вдоль по коридору.

Саида была вынуждена пойти за ним. Как он уверенно шагает, словно у себя в гостинице!

— Ну, что мне с вами делать, Синицкий? — старалась улыбнуться Саида. — Сейчас шторм, на берег вы уже никак не попадете. И главное — такая погода может продлиться довольно долго.

— А именно?

— Два-три дня.

— Сильные штормы у вас здесь на море, — равнодушно заметил Синицкий. — Ну, ничего, аппараты в лаборатории, наверно, есть. Я с ними и займусь.