Золотое дно

Гасанов нажал рычаг у подоконника, и рамы раздвинулись в стороны. Свежий морской ветер поднял вверх трепещущий шелк занавесок. Они парусами заплескались у потолка. Запели медные басы пароходов, зашелестели шипы авто, зашагали по тротуару первые утренние пешеходы.

Ибрагим и Саида стояли у окна и слушали песню просыпающегося приморского города.

Глава девятнадцатая ПЕРЕД ЭКЗАМЕНОМ

С тех пор прошло несколько дней. Подготовка к испытаниям подводного дома проходила успешно. На опытном заводе, по предложению Мариам, были переделаны два электробура. При проверке они показали блестящие результаты. Рустамов завтра должен уехать в район Кировабада, для того чтобы проверить один экземпляр бура, усовершенствованный Мариам. Там, на опытной буровой, за короткое время прошли уже восемь километров в глубь земли. Электробур может еще больше ускорить проходку.

Итак, завтра назначены новые испытания подводного дома в средней части Каспийского моря. Может быть, там будут найдены неисчерпаемые нефтеносные пласты, существование которых предсказывали геологи.

Поздно вечером в кабинете директора сидели за столом Агаев и Рустамов. У окна, наклонившись друг к другу, тихо разговаривали Васильев и Гасанов.

Последнее совещание перед ответственными испытаниями. На диване, совсем рядом, сидели Саида и Мариам. Мариам часто взглядывала на Васильева. Конструктор подводного дома казался ей замкнутым и суровым.

Однако она чувствовала, что за этими внешними признаками не очень располагающего к себе характера скрывалось большое человеческое сердце. Она представляла инженера совсем иным, когда знакомилась с его «фантастическим проектом».

Несколько поодаль от Мариам, утонув в низком мягком кресле, сидел пожилой академик. В кабинете присутствовали также представители министерства и ЦК партии республики.

Директор вытер бритую голову платком, обвел присутствующих внимательным взглядом и проговорил:

— Завтра — решающие испытания. Большой день для всех нас. Готовы ли мы к тому, чтобы с честью выполнить это задание? Не скрою от вас, товарищи, сколь трудна и благородна наша задача…

Настороженная тишина повисла в кабинете. Казалось, что настольные часы стучали очень громко.

Свет лампы из-под абажура падал на Васильева. Он был спокоен. На его лице словно застыла чуть заметная улыбка. Гасанов старался казаться равнодушным. Ничего особенного: испытания как испытания. Он тоже спокоен. Однако Саида заметила, что ему плохо удавалось скрывать свое волнение.

— Впервые в истории человечества, — продолжал Агаев, — мы пытаемся проникнуть в недра морского дна в далеких глубинах Каспия. Оправдаются ли предположения ученых? Найдем ли мы там нефть? Все это решится завтра…

Да, завтра. Можно ли рассказать о том, что думал каждый из присутствующих в этом кабинете! Все думали по-разному. Но все они ждали этого «завтра».

— Разрешите мне взять с собой практиканта Синицкого, — сказал Васильев, подходя к Агаеву, когда кончилось совещание. — Он уже хорошо освоил приборы нефтеразведки и, видимо, будет полезен Саиде. Кстати, он очень просил об этом.

Подошел Рустамов. Он прислушался к разговору.

— На всякий случай, предупредите еще раз этого юношу о том, что испытания секретны, — заметил он. — А то может быть «интересная история»: о подводном доме инженера Васильева мы будем читать в иностранном журнале в статье под названием «Проект мистера Пупля». Там обязательно будет указано, что этот мистер думал о подводном доме еще в детстве.

Конструктор улыбнулся и вышел из комнаты. За ним постепенно покидали кабинет и другие участники совещания. Кабинет опустел. Через несколько минут Агаева вызвали в Совет Министров.

Рустамов остался один. Он подошел к выключателю и погасил люстру. Светила только настольная лампа. Ее холодные лучи падали на карту Каспийского моря. Парторг наклонился над ней и задумчиво стал водить карандашом по самым синим местам. Здесь завтра пойдет танк Васильева.

Кто-то осторожно постучал в дверь. Рустамов не ответил. Когда через минуту он поднял глаза, то увидел на пороге Синицкого. Тот смущенно мял шляпу:

— Простите, пожалуйста, товарищ Рустамов, я хотел спросить, получено ли разрешение на мое участие в испытаниях. И потом у меня…

— Заходи, дорогой, — оторвался от карты Рустамов, — садись.

Синицкий робко сел на краешек кресла.

— Мне говорил Александр Петрович, — начал парторг, — что Синицкий тоже изобретатель.

Студент смущенно улыбнулся и провел рукой по взъерошенным волосам.

— Понимаешь, дорогой, — продолжал Рустамов, — откровенно скажу: не хотели мы допускать практиканта к таким большим испытаниям, но… как отказать молодому изобретателю! Нельзя! — Парторг ласково посмотрел на студента. — Молодежь со смелой мыслью, новаторов, воспитывает наша страна. Надо помогать им. — Рустамов провел рукой по карте. — Вот все перед тобой… Даже Каспийское дно, где никто никогда не бывал.