Золотое дно

Он прислушался и, убедившись, что наружный шлюз автоматически закрылся после того, как сжатый воздух вытеснил воду из торпедного отсека, открыл внутренний шлюз.

— Прошу, товарищ Керимов!

— Не пойду, — неожиданно спокойно проговорил старый мастер. — Я старый человек, свое отработал. А тебе еще надо много строить. — Он закашлялся и, еле переводя дыхание, прошептал: — Послушай меня, старого, Александр Петрович, мы большевики с тобой… Ты же понимаешь, кто из нас нужнее…

— Правильно, Керимов. Мы большевики. Так будь дисциплинированным, как того требует партия. Тебе сейчас приказывает начальник. — Он помолчал. — Ну? Я жду!

Керимов растерянно стоял перед Васильевым, затем, как бы решившись, обнял Нури, прошептал ему что-то и медленно вошел в торпедное отделение.

Тихо плескалась вода под ногами.

Снова взвилась светящаяся точка.

Так один за другим покидали люди подводный дом.

Нури стоял, прислонившись спиной к холодной стальной перегородке, отделяющей его от шлюзовой камеры. Нет, будь что будет — он не может покинуть Васильева.

Вот уже задрожал луч фонарика на лице Нури. Выжидательное молчание.

— Кто-то должен остаться, — наконец проговорил Нури, широко раскрыв глаза. Он, не мигая, смотрел на свет фонаря. — Вы были на войне, а я не был. Но я знаю, как советский солдат берег жизнь своего командира. Это был его долг. Почему вы отнимаете у меня это право? — Нури поднялся во весь рост. — Оно мое! И я не уйду отсюда, пока вы здесь!

— Ты слышал мое приказание? — тихо спросил Васильев.

Нури оглянулся по сторонам, как бы ища выхода, затем рванулся в сторону, стараясь выбежать из светящегося круга. Васильев схватил его за руку. Нури вырвался и побежал по коридору. Заметался луч фонарика…

* * *

Мечется луч прожектора над волнами. Ищет красные огни. Лодки с большим трудом ловят шары и один за одним подтаскивают к борту «Калтыша».

— Открыть люки у всех цистерн! — командует Агаев.

Шары прыгают около бортов. Гасанов, стиснув зубы, бегает по палубе. Он в отчаянии ищет Саиду. Где? В какой она цистерне? Вот уже открывают четвертый шар, а ее все нет.

Молодой техник в кожаном костюме выполз из люка. Он остекленевшими глазами посмотрел по сторонам. К нему подбежал Гасанов.

— Где Саида?

— Там, — махнул он рукой, все еще не веря своему спасению, и беззвучно опустился на пол.

Отвинчивается крышка люка пятого шара. Оттуда вытаскивают старого мастера Ага Керимова. Он щурится от яркого света и нетвердыми шагами идет по палубе.

Один за другим открываются люки…

Сурово вылезает из цистерны молчаливый штурман. Он деловито оглядывается по сторонам, считает шары и что-то беззвучно шепчет.

Кто-то нетерпеливо стучит каблуками в стенки шара. Матросы бросаются к нему и торопливо отвинчивают крышку люка. Что там случилось? Стук не прекращался до тех пор, пока не сняли крышку.

Из люка показалась голова Опанасенко. Он презрительно оглядел сидящего на шаре матроса с квадратными плечами, подтянулся на руках, сел и хрипло сказал:

— Вырос, як бугай, а добрую годыну гайку виткручивал. Треба швидче робыть! Бисова дытына! — Затем примирительно добавляет: — Закурить есть?

Отвинчивают люк еще одной цистерны. Гасанову кажется, что работают очень медленно, хотя матрос старался сделать это как можно быстрее. Вот наконец люк открылся. Оттуда в полуобморочном состоянии вытащили Саиду. Гасанов бросился к ней, взял ее на руки и осторожно опустил на палубу.

Саида открыла глаза.

— Все? — спросила она, оглядывая окружающих.

Никто не решился ей ответить.

На воде плавали еще два шара, когда вахтенный крикнул:

— Огонь с левого борта!

— Это девятый, — всматриваясь в темноту, считал Агаев. — В подводном доме было десять человек.

К оставшимся шарам подплыла лодка. Матросы спешили открыть люки и отбуксировать шары к танкеру.

Последний всплывший шар подтянули к борту. Гасанов спустился за борт, цепляясь за канаты и стараясь помочь матросам открыть люк.

Кто в этом шаре? Нури или Васильев? Кто остался в глубине?

Всем кажется, что люк отвинчивают нестерпимо долго. Но вот его открыли. Однако из люка долго никто не показывался.

Шар бился о борт танкера. Пустая железная коробка судна гудела, как колокол.

Когда опустились внутрь цистерны, то нашли там Нури, крепко связанного ремнем. Его освободили.

Он вылез из люка, оттолкнув протянутую ему руку, поднялся на палубу, упираясь в борт коленом, обвел всех глазами и нашел Керимова.

— Прости… Видишь… — Нури не закончил и отвернулся.

— А он? — спросил Гасанов, поддерживая Саиду и все еще не веря тому, что там, внизу, остался человек, который уже никак не может спастись. — А он? — снова механически повторил Ибрагим.

Нури уронил голову на колени и так сидел, не поднимаясь, несколько минут. Все застыли в тяжелом молчании.