Золотой человек

– Да нет же, вы ошибаетесь, – продолжал он, не сводя с Нельсона глаз. – Не знаю как, почему, но робот до меня не добрался. Наверное, что-то у него не заладилось. Может, корабль при посадке разбился, или… – Махнув рукой, он повернулся к Питерсу: – Я и есть Спенс Олам, точно вам говорю. Никто меня не подменял. Я тот же самый, каким был от рождения!

Коснувшись лба, он провел ладонями вдоль тела.

– И это наверняка можно как-нибудь подтвердить. Отвезите меня обратно, на Землю. Рентгеном просветите, неврологическое обследование… способов множество! Любой выбирайте и убедитесь. Или, может, мы сможем найти разбившийся корабль.

Питерс с Нельсоном упорно молчали.

– Я и есть Спенс Олам, – повторил он. – И абсолютно в этом уверен. Но без обследования доказать ничего не смогу.

– Роботу, – заговорил Питерс, – неизвестно, что он – ненастоящий Спенс Олам. Он ведь наделен не только внешностью, но и сознанием Олама. Снабжен искусственной системой памяти, фальшивыми воспоминаниями. Точно так же выглядит, точно так же мыслит, помнит все то же самое, интересуется тем же самым, способен выполнять ту же работу… Отличие всего одно. Урановая бомба, спрятанная в тело робота и ждущая, ждущая условной фразы.

Невольно поежившись, Питерс отодвинулся от Олама чуть дальше.

– Да, только в бомбе и разница. Вот почему мы везем вас на Луну. Там вас разберут на части и извлекут бомбу. Возможно, бомба взорвется, но на Луне серьезного вреда взрыв не причинит.

Олам медленно опустился на сиденье.

– Скоро будем на месте, – сообщил Нельсон.

Корабль сбавил ход, пошел на снижение. Впереди показалась испещренная кратерами поверхность Луны – бескрайняя, безжизненная пустыня. Олам, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза. Мысли мелькали в голове, сменяясь одна другой. Что делать? Как спастись?

– Приготовиться, – скомандовал Питерс.

Еще пара минут, и он умрет. Вон внизу пятнышко – какое-то здание. Внутри ждут люди, команда подрывников. Ждут его, Олама, готовятся разорвать, разрезать его на куски. Вскрыть грудь, отсечь руки и ноги, разобрать по косточкам, по частям. То-то они удивятся, не обнаружив внутри никакой бомбы! Удивятся, увидят, кто прав… только ему будет уже все равно.

Олам обвел взглядом тесную кабину. Нельсон по-прежнему держал оружие наготове. Нет, с ними не договоришься. Вот если бы добраться до доктора, обследоваться… похоже, другого выхода нет. Мэри могла бы помочь. Мэри…

Казалось, мозг вот-вот вскипит от перенапряжения. Время на исходе. Жить ему считаные минуты. Если бы как-то связаться с Мэри, как-нибудь сообщить ей…

– Легче, – велел Питерс.

Корабль, еще сильнее замедлив ход, проехался брюхом по твердому грунту и замер. Рев двигателей смолк.

– Послушайте, – глухо проговорил Олам. – Я – Спенс Олам и могу это доказать. Найдите доктора. Доставьте его сюда…

– Вот и подрывники. Встречать вышли… – Кивнув за окно, Нельсон нервно покосился на Олама. – Надеюсь, все обойдется.

– Мы взлетим раньше, чем они начнут, – заверил его Питерс, потянувшись за гермокостюмом. – Минута – и двинем назад.

Завершив облачение, он принял у Нельсона оружие.

– Давайте. Я его покараулю.

Нельсон, путаясь в рукавах и штанинах, неуклюже влез в гермокостюм.

– А с ним как? – спросил он, кивнув на Олама. – Ему не понадобится?

– Нет, – покачав головой, откликнулся Питерс. – Думаю, роботам кислород ни к чему.

Команда подрывников в ожидании остановилась поодаль от корабля. Питерс махнул им рукой:

– Давайте!

По знаку Питерса подрывники – неуклюжие, жутковатые в надутых воздухом гермокостюмах – с опаской двинулись к дверце.

– Откроете дверцу, и я погибну, – напомнил Олам. – Погибну, а убийство ляжет на вашу совесть.

– Открывайте, – сказал Нельсон, потянувшись к ручке.

Олам замер, не сводя с него глаз. Пальцы Нельсона сомкнулись на блестящем стальном пруте. Еще миг, и дверца распахнется настежь, воздух из корабля хлынет наружу, он задохнется насмерть, и только тогда они осознают собственную ошибку. Возможно, в другое время, в мирные дни, люди вели бы себя по-иному, не спешили покончить с одним из них, подхлестываемые страхами, но сейчас все перепуганы, все вне себя и потому готовы принести отдельного человека в жертву общему страху.

Ему предстоит умереть, потому что им некогда убедиться в его невиновности. Потому что страх не оставил им ни времени, ни терпения.

Подумав об этом, Олам взглянул в лицо Нельсона. Нельсон дружил с ним долгие годы. Вместе с ним ходил в школу. Был шафером на его венчании… а теперь намерен убить его. Нет, сердцем Нельсон вовсе не зол, его тут винить не стоит. Во всем виновато время. Наверное, примерно то же самое творилось с людьми во времена чумных поветрий. Заметят на ком-нибудь пятнышко – и убивают без разговоров, без малейшего колебания, без каких-либо доказательств, только по подозрению. Когда опасность грозит всем и каждому, иначе нельзя.

Потому-то Олам и не винил ни в чем ни Нельсона, ни, тем более, Питерса… но и умирать вовсе не собирался. Его жизнь слишком ценна, чтоб вот так запросто ею жертвовать.

Мысли кружили в голове бешеным вихрем. Что делать? Что же предпринять?