Золотой человек

Олам вновь огляделся…

– Ну, где наша не пропадала! – выдохнул Нельсон.

– Вы правы, – объявил Олам, сам удивившись силе, мужеству отчаяния в собственном голосе. – Воздух мне ни к чему. Открывайте дверь.

Питерс с Нельсоном замерли, с настороженным любопытством оглянулись на него.

– Давайте же, открывайте. Для меня разницы никакой, – продолжил Олам. Рука его скользнула за борт пиджака. – Интересно, далеко ли вы успеете убежать.

– Убежать?

Пальцы Олама под пиджаком дрогнули, рука замерла без движения, однако сам он, расслабившись, непринужденно улыбнулся.

– Жить вам осталось ровно пятнадцать секунд. Насчет условной фразы вы ошиблись, да, но в остальном совершенно правы. Двенадцать секунд…

Две пары глаз в изумлении, в ужасе уставились на него из-под гермошлемов. Толкаясь, мешая друг другу, Нельсон с Питерсом ринулись к выходу и рывком распахнули дверь. Воздух с пронзительным свистом устремился в космическую пустоту. Питерс и Нельсон пулей вылетели за порог. Олам метнулся за ними, вцепился в дверную ручку и поспешно захлопнул дверь. Автоматическая система нагнетания воздуха натужно запыхтела, задребезжала, восстанавливая давление. Олам с содроганием перевел дух. Еще бы секунда, и…

За окошком Питерс с Нельсоном подбежали к встречающим. Команда подрывников бросилась врассыпную. Разбежавшись в стороны, все они, один за другим, залегли – попадали ниц, вжались в землю.

Олам, усевшись за пульт управления, повернул курсовые верньеры и запустил двигатели. Стоило кораблю взмыть вверх, люди внизу повскакивали на ноги, уставились ему вслед, изумленно разинув рты.

– Прошу прощения, – пробормотал Олам, – но мне срочно нужно назад. На Землю.

Корабль развернулся и лег на обратный курс.

* * *

Стемнело. За бортом корабля, тревожа холодную тишину ночи, застрекотали сверчки. Олам склонился над видеофоном. Секунда, другая – и на экране появилось изображение. Есть! Есть связь! Из груди вырвался облегченный вздох.

– Мэри, – заговорил Олам.

Жена, высоко подняв брови, негромко ахнула.

– Спенс?! Где ты? Что с тобой?

– Потом, потом! Слушай, не перебивай. Времени мало: звонок могут прервать в любую секунду. Поезжай к нам, в исследовательский центр, и разыщи там доктора Чемберлена. Если его нет на месте, найди любого из докторов, привези его к нам. Пусть дождется меня. Да, и оборудование пусть прихватит – рентген, флюороскоп, все такое. Ясно?

– Но ведь…

– Делай, что говорю. Скорее. Приготовьте все через час, – велел Олам и еще ниже склонился к экрану. – Как у тебя, все в порядке? Ты одна?

– Одна?..

– В доме никого больше нет? Нельсон или… или еще кто-нибудь не заезжал, не звонил?

– Нет. Спенс, что все-таки…

– После, после. Я буду дома через час. Обо мне никому ни слова. Привези Чемберлена к нам под любым предлогом. Скажи, что серьезно больна.

Оборвав связь, он взглянул на часы, выждал минутку, выбрался из кабины и спрыгнул за борт, в темноту. Пройти предстояло около мили.

Олам двинулся в путь.

Изо всех окон в доме светилось только одно, окно кабинета. Припав на колено возле ограды, Олам пригляделся, прислушался. Вроде бы ничего – ни шума, ни суеты. Сдвинув рукав пиджака, Олам подставил под лунный луч циферблат часов. С тех пор, как он позвонил домой, прошло чуть меньше часа.

В конце улицы, гудя двигателем, показался клоп. Нет, не сюда. Мимо.

Олам вновь перевел взгляд на дом. Доктор уже должен быть здесь, внутри, ждать вместе с Мэри… Вдруг в голове вспыхнула новая мысль: что, если ей не удалось выйти из дома? Что, если ее перехватили? Что, если в доме его поджидает засада?

Однако другого выхода он не находил.

Заключение доктора, снимки, результаты обследования дадут шанс доказать собственную правоту. Если удастся дожить, дотянуть до конца осмотра…

Да, таким образом можно хоть что-нибудь доказать. Другого способа, вероятно, нет. Единственная надежда там, в доме. Доктор Чемберлен – человек уважаемый, глава медслужбы Проекта. Уж он-то разберется во всем, и к его мнению непременно прислушаются. Он сумеет унять общую истерию, положить конец всему этому умопомешательству, предъявив факты.

Умопомешательство… да, так и есть. Коллективное умопомешательство. Если бы они всего-навсего потерпели немного, не спешили с выводами, а тем более с действиями… Но нет, терпеть им не по силам, и потому его обрекли на смерть – немедленную смерть, без доказательств вины, без каких-либо разбирательств или обследований. Казалось бы, простейший осмотр – и все сомнения разрешены, но им и на это не хватает терпения. У каждого в голове мысли лишь об одном. Об опасности. Об опасности, и ни о чем более.

Поднявшись, Олам двинулся к дому, взошел на крыльцо, у самой двери остановился и снова прислушался. Изнутри по-прежнему не доносилось ни звука. Дом был абсолютно тих.

Слишком, сверх меры тих!