Золотой человек

– Ни на что знакомое не похож, дьявол его побери. Задачка не из пустяковых, – пожаловался Уиздом, ткнув пальцем в стопу катушек с пленкой. – Вот полные данные, весь материал, что удалось выжать из Джонсона с семейством. После накачали их чем обычно, мозги прочистили и отправили восвояси. Восемнадцать лет, и никаких семантических мостиков. Да, на вид вполне развит. Созрел в тринадцать – то есть биологический цикл кратковременнее нашего… Но грива-то такая ему для чего, не говоря о золотом пушке? Как позолоченный древнеримский памятник!

– А аналитики что говорят? Волновые снимки вы ведь, конечно, сделали?

– Да, ритмы деятельности мозга зафиксировали от и до, однако на их изучение нужно время. Мы все тут мечемся как полоумные… а он, понимаешь, сидит и даже бровью не ведет! – проворчал Уиздом, ткнув большим пальцем за спину, в сторону смотрового окна. – Взяли его легко, а стало быть, может он не так много, но все же мне хочется понять, что именно. Прежде чем усыпить его.

– Может, повременить с этим, пока не разберемся?

– Нет. Сорок восемь часов, и усыпляем, – упрямо повторил Уиздом. – Успеем разобраться или нет. Не нравится он мне, если честно. Как взгляну – мурашки по коже.

Рыжеволосый, плотный, грузно сложенный, с мясистым малоподвижным лицом, бочкообразной грудью и холодными, зоркими, глубоко посаженными глазками, Уиздом нервно жевал сигару. Да, Эд Уиздом руководил всем североамериканским отделением СИД, и в эту минуту был здорово обеспокоен: взгляд бегает из стороны в сторону, грубое, точно из дерева вытесанное лицо мрачнее тучи.

– Полагаете, это… то самое? – слегка запнувшись, проговорил Бейнс.

– Я каждый раз именно так и полагаю! – рявкнул в ответ Уиздом. – Служебный долг обязывает!

– Я о…

– Я понимаю, о чем вы!

Не в силах устоять на месте, Уиздом зашагал из стороны в сторону, вдоль прохода между рабочими столами лаборантов и техников, среди стоек с оборудованием, среди мерно гудящих вычислительных машин, жужжащих катушками считывателей и прочей исследовательской электроники.

– Эта тварь прожила с родными восемнадцать лет, и они не сумели понять ее. Ни сном ни духом, что у нее за душой. Знают, на что она способна, но даже не подозревают, за счет чего!

– А что у нее за способности?

– Знает чересчур много.

– Что, например?

Уиздом, сорвав с пояса трубку силовой плети, бросил ее на стол.

– Возьмите.

– Зачем?

– Возьмите, возьмите!

По знаку Уиздома один из техников на дюйм опустил стекло смотрового окна.

– Стреляйте в него.

Бейнс в недоумении заморгал.

– Но вы же говорили, сорок восемь часов…

Уиздом, выругавшись, схватил трубку, прицелился сквозь оконце в спину сидящего и нажал на спуск.

Слепящая вспышка. Вспухшее посреди бокса пурпурное облако, заискрившись, погасло, черным пеплом осыпалось на пол.

– Боже правый! – ахнул Бейнс. – Вы…

Но тут он осекся: золотого создания не оказалось на прежнем месте. Стоило Уиздому выстрелить, сидящий с головокружительной быстротой отпрянул в угол, уклонился от разряда и, уже не спеша, равнодушно, по-прежнему поглощенный раздумьями, двинулся назад.

– И вот так – пятый раз, – пояснил Уиздом, пряча трубку в чехол. – Перед этим мы с Джемисоном стреляли вдвоем и промазали. Он точно знал, в какой момент и куда ударит разряд.

Бейнс с Уиздомом переглянулись. Очевидно, обоим пришло в голову одно и то же.

– Но ведь направление выстрела не определить, даже читая мысли, – заметил Бейнс. – Момент выстрела – да, вполне возможно, а вот куда он попадет… Или вы сами об этом думали? Думали, прежде чем выстрелить, и дали ему подсказку?

– Ничего подобного, – категорически возразил Уиздом. – Стрелял я навскидку… можно сказать, наобум. Хм… наобум…

Сдвинув Брови, Уиздом махнул рукой лаборантам.

– Сейчас проверим еще кое-что. Зовите сюда бригаду монтажников, живо!

Схватив со стола ручку, он принялся торопливо набрасывать на листе бумаги эскиз чертежа.

* * *

Пока монтажники сооружали все необходимое, Бейнс вышел из лаборатории, спустился в огромный холл, к парадному входу в штаб-квартиру СИД, и встретил приехавшую подругу, Аниту Феррис.

– Как у вас тут? – спросила она. – Есть что-нибудь интересное?

Рослая синеглазая блондинка слегка за двадцать пять, со зрелой, прекрасно развитой фигурой, привлекательная женщина выдающегося ума, в платье и дорожном плаще из тонкой станиолевой ткани, она носила на рукаве красный с черным шеврон, знак принадлежности к классу А, и возглавляла Семантическое Бюро – другими словами, принадлежала к когорте высших правительственных чиновников.

– Интересного – хоть отбавляй.

Из холла Бейнс проводил ее в уютный полумрак бара. Здесь из динамиков в дальнем углу лилась негромкая, ненавязчивая музыка, панели стен украшали геометрические орнаменты, плавно перераставшие один в другой. От столика к столику ловко, безмолвно, деловито сновали робоофицианты.

Пока Анита смаковала «Том Коллинз»[9], Бейнс в общих чертах описал, что они обнаружили.

Она задумалась.