Золотой корсар

— Ах, малышка, — промолвил Луиджи, увидев ее, — я уж было решил, что в доме и вовсе никого нет.

— Могу же я, ваше превосходительство, — отвечала она с апломбом, — посвятить свободное от работы время личной жизни?

И, присев в реверансе, она спросила:

— Что желает господин?

— Поговорить с твоей хозяйкой.

— Дело срочное?

— Боюсь, что да.

— Я доложу ей о вашем приходе.

И без какого-либо смущения она прошла через гостиную и будуар в спальню.

— Не могли бы ваше превосходительство подождать в гостиной? — сказала девчушка, вернувшись. — Мадам еще спит.

Луиджи вынужден был повиноваться…

Герцогиню и Паоло разбудил чей-то тоненький голосок:

— Мадам! Проснитесь!

Молодая женщина открыла глаза.

— Скорее! Одевайтесь!

— Что случилось?

— Пришел министр полиции.

Молодая женщина побледнела.

— Вам не о чем беспокоиться, — произнесла горничная.

— Но вдруг он пожелает произвести обыск?

— Ну и пусть!

— Но Паоло…

— Это ваша подруга.

— Подруга?

— Да, мадам. Я помогу ему немного изменить внешность, а вы в разговоре с министром невзначай оброните, что у вас гостит одна из подруг; если у короля появились какие-то подозрения, если вдруг он в курсе наших секретов, то пусть уж лучше они обнаружат у вас женщину, а не мужчину.

— Мне бы твою отвагу!

— Поспешите же, мадам.

Герцогиня быстренько оделась и привела себя в порядок.

Что до Паоло, то он с улыбкой отдал себя в руки горничной, которая расчесала его длинные волосы, завила их и уложила в шиньон, слегка подкрасила его брови и ресницы, а затем надела на него пеньюар и чепчик.

Даже Вендрамин не узнал Паоло!

Люсиль вернулась в гостиную.

— Мадам, — сказала она, — ваша подруга проснулась и желает вас видеть; что ей ответить?

Герцогиня на тот момент едва перекинулась с министром парой слов и не успела выяснить, с какой целью он явился.

— Я скоро освобожусь, — проговорила она. — Пусть подождет, проказница.

Представить Паоло министру она не осмеливалась, но тот, по совету Люсиль, сам с игривым видом вышел в гостиную, держа на руке попугая, которого принесла горничная.

Он вплыл в салон, словно ветреная девчушка, озадаченный, остановился перед министром, опустил глаза и залился румянцем.

Герцогиня быстро поняла, что от нее требуется.

— Милочка, — сказала она, вставая и целуя Паоло в лоб, — позволь мне закончить разговор с господином министром. Через пару минут я буду в твоем полном распоряжении.

И, после того как Паоло удалился, она заметила:

— Это дражайшее дитя — восхитительное создание, которое я безумно люблю. Посреди моего одиночества она мне — все равно что сестра.

Вся разыгранная сцена показалась Луиджи вполне естественной.

Герцогиня, однако, выглядела немного смущенной, что не могло ускользнуть от министра; но он довольствовался тем, что, сам того не желая, выстроил по этому поводу массу догадок.

— А вдруг… — подумал он.

И он улыбнулся.

— Госпожа герцогиня, — сказал он, — как я уже имел честь вам сказать, я здесь по поручению короля.

Молодая женщина слегка побледнела.

— Его величество, — продолжал Луиджи, — посылают вам этот подарок и просили меня заверить вас в том, что вам нечего опасаться в связи с тем, что произошло прошлой ночью.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила герцогиня, вздрогнув.

— Все и ничего, сударыня. Если вы захотите выслушать мой рассказ, я к вашим услугам; если же, напротив, вы пожелаете, чтобы я промолчал, я буду нем как рыба.

Собрав всю свою волю в кулак, молодая женщина произнесла с усилием:

— Говорите, сударь.

— Ничего не тая?

— Да, сударь.

— Сударыня, — сказал Луиджи, — прежде всего я должен сказать, что вы — более королева, чем таковой выглядите, и для того, чтобы стать ею в глазах других, вам не хватает отнюдь не величественности, а диадемы.

Герцогиня поклонилась.

Луиджи продолжал:

— Но, даже будучи королевой, в последнее время вы немало настрадались.

Герцогиня едва заметно кивнула в знак согласия.

— И тем не менее, сударыня, вместо того чтобы обратиться ко мне, Луиджи Фаринелли, вашему верному слуге и министру полиции, с просьбой избавить вас от досаждающей вам персоны, вы предпочли воспользоваться услугами некоего наемного убийцы, который и отправил синьора Гаэтана на тот свет. Он был убит этой ночью.

— Вы обвиняете меня в…

— Обвиняют, когда речь идет о преступлении. В данном же случае преступным мне видится факт того, что этот мерзавец посмел позволить себе желать вас… Когда я рассказал обо всем королю…

— Так король знает?..

— Да, сударыня, все… что должен знать; я вынужден был посвятить его в это дело в ваших интересах. Он очень обрадовался такому исходу и, восхищенный вашей стойкостью, поручил мне преподнести вам это жемчужное ожерелье и просить вас ни о чем больше не беспокоиться; разве что когда-нибудь, возможно, он пожелает узнать, кто умертвил этого негодяя. Вскоре я это выясню… Желаете, чтобы я сообщил его имя королю?

Поняв, что министр отныне всецело в ее власти, герцогиня произнесла доверительно:

— Сударь, я попросила горничную подыскать надежного человека, и прошлым вечером она привела сюда такового. Имени этого человека я не знаю; к тому же я обещала ему, в случае чего, свое покровительство.