Золотой ручей (журнальный вариант)

Вдруг за ближней липой мелькнуло голубое платье и исчезло. Потом снова мелькнуло. На аллею вышла девушка — у нее были красивые вьющиеся волосы до плеч — и сразу же присела перед Тузиком.

— Ой! Какой у тебя пес симпатичный! — сказала она и улыбнулась Андрею. — Как его звать?

— Тузик, — нехотя ответил Андрей.

С девчонками он не водился. Они все казались ему слабохарактерными и трещотками. Что взрослые, что маленькие. Все равно.

— А как тебя зовут? — спросила девушка, гладя старательно Тузикову спину. Тузик жмурил свои янтарные глаза и сладко сопел.

— Зачем тебе? — спросил Андрей.

— Просто так. Может, мы подружимся.

«Вот еще. Больно надо», — подумал Андрей и сказал:

— Андрей.

— А меня Люба. А где здесь река? Слушай, Андрей, мне говорили, что здесь отличная река.

— Река-то есть, но сможешь ли ты в ней купаться? — спросил с легким презрением Андрей. — Родники и ручьи в нее бьют. Из-под земли прямо. Холодно!..

— Ой, как здорово! — обрадовалась Люба и захлопала в ладоши. — Пойдем туда, покажешь. А?

Сам не зная, почему, Андрей согласился:

— Пошли.

Всю дорогу Люба без умолку говорила. Она рассказывала о себе. О том, что перешла в десятый класс и в пионерский лагерь этим летом не попала, потому что стала совсем взрослой.

Река брызнула в глаза резкой синевой. Синей она казалась от чистого летнего неба. Даже издалека было видно, что река очень скорая и строптивая. Быстро-быстро бежали ее мелкие волны. Ветки ивы, росшей на берегу, длинные, гибкие, касались воды и мелко дрожали от быстрого течения.

— Вот, — сказал Андрей, — наша Искра.

Тузик с лаем бросился вниз, к реке. Люба с веселым криком «Ура!» побежала за ним.

Андрей тоже умел бегать. Но не умел так радоваться — попусту и безоглядно.

Андрей спокойно сошел вниз…

Тузик уселся на берегу, высунув язык. Он мелко дышал и косил погасшими коричневыми глазами на Андрея.

Андрей опустился на землю и стал смотреть вокруг: на Любу в реке и синее небо, на шмеля, который разомлел в душистом цветке и туго жужжал, на тот берег, где стояла старая коза — шерсть у нее была, наверное, от времени желтая — и острыми зубами кусала траву.

Андрею было хорошо. И против Любы он не был настроен. Даже наоборот. Хорошая девчонка. Она все понимает, не зовет его купаться…

Андрей и Люба договорились встретиться после обеда у столовой. Тузик вертелся под ногами и поскуливал. Это означало, что пора обедать.

Обедать они с Тузиком ходили к столовой. Вернее, обедал Тузик, а Андрей прятался в тени кустов или торчал у больших шахмат. Ему стыдно было смотреть на Тузика.

Тот садился прямо перед ступеньками и склонял трогательно голову набок. Преданно, не мигая, смотрел на каждого выходившего из дверей и ждал лакомый кусочек.

Тузик был попрошайкой. Именно из-за этого Андрей не считал его другом. Ему казалось, что Тузик ходит за ним ради завтраков и пойдет к любому, кто накормит. Но в то же время Андрей понимал, что постоянно кормить Тузика обедами он не сможет. Приходилось мириться с попрошайничеством.

Тузика в доме отдыха любили. Всегда в конце обеда перед ним лежала кучка обгрызенных котлет или горка куриных костей с кусками пупырчатой кожи.

Тузик все это не спеша поедал, от удовольствия чавкая, и лишь потом оглядывался: а где Андрей?..

Люба вышла из столовой и кинула Тузику котлетку. Он чуть ли не на лету схватил ее и слопал.

Андрею Люба протянула кусок дыни. Сок капал с душистого ломтика. Андрей покраснел и сказал:

— Не надо.

— Почему? — удивилась Люба. — Она же вкусная.

— Я не хочу.

Она больше не стала упрашивать, а зашагала к своему корпусу, не спеша слизывая душистый сок.

Они подошли к корпусу.

— Подожди, а? Я на минуточку, — попросила Люба и исчезла за дверью.

Тузик уселся прямо на пыльную дорожку, Андрей — на ступеньку крыльца. Какие-то слишком веселые, в цветастых платьях тетки прошли мимо, скороговоркой спросив: «Мальчик, мальчик! А как твою собачку зовут?» Андрей промолчал, а они, щебеча и хохоча, исчезли за поворотом.

Вдруг из кустов вынырнул Дуська — коренастый, губастый мальчишка. Он учился с Андреем в одном классе, а летом ходил в компании Тюши-хулигана.

— Яхонт, а Яхонт, — почти нежно обратился он к Андрею.

Фамилия Андрея была Яхонтов, и он, конечно, предпочитал, чтобы его звали Яхонтом, а не Толстым. Андрей обернулся к Дуське, довольный в душе, что не надо злиться на обидного Толстого, и пробурчал:

— Ну, чего тебе?

— Скучаешь, Яхонт? — участливо спросил Дуська. — Одному-то плохо.

— Не-а, — Андрей насторожился. Был в вопросе Дуськи какой-то подвох.

— Ску-учаешь, — протянул Дуська. — А хочешь в нашу компанию?

Андрей был не против. Но он не мог дружить с людьми, которые каждую минуту звали его Толстым и при этом смеялись.

— А что я в вашей компании не видел? — спросил Андрей. — Мне и без вас хорошо.

— Тюша готов тебя к нам принять. Только на одном условии… — сообщил загадочно Дуська и уставился на Андрея, удивляясь, почему тот не обрадовался.

Андрей умел скрывать свое настроение, поэтому лицо его не дрогнуло. Наоборот, посуровело.

— На каком это одном условии? — спросил спокойно Андрей.