Золотой теленок

Очередной мошенник, тоже выдававший себя за сына «мученика революции», но заявившийся в кабинет главы администрации после ухода Балаганова и Бендера, не заботится о флотских деталях одежды. Карикатурен облик третьего «сына лейтенанта Шмидта». Причем каждая деталь – свидетельство достатка в прошлом и бедности в настоящем.

Знаки былого достатка – золотая зубная коронка и модная в предвоенные годы шляпа-канотье: соломенная, с низкой цилиндрической тульей и узкими полями. Как свидетельство бедности читателем воспринималось описание изношенных до неприличия брюк и пиджака.

Балаганов и сообщает Бендеру фамилию третьего «сына лейтенанта Шмидта». Кстати, отсылающую читателей к названию главы: «О том, как Паниковский нарушил конвенцию».

Суть пресловутой конвенции Балаганов определит уже в следующей главе. Ее название характеризует «договаривающиеся стороны»: «Тридцать сыновей лейтенанта Шмидта».

Ильф и Петров отсылали читателей к газетному контексту. Различные международные конвенции часто обсуждались в советской периодике рубежа 1920-х – 1930-х годов. Пародийный вариант – раздел территории СССР сообществом профессиональных мошенников. Соответственно, Ильф и Петров иронизировали, отмечая, что на фоне всеобщей организованности «один лишь рынок особой категории жуликов, именующих себя детьми лейтенанта Шмидта, находится в хаотическом состоянии. Анархия раздирала корпорацию детей лейтенанта, и они не могли извлечь из своей профессии тех выгод, которые она, несомненно, могла принести».

Выгоды и так были немалыми. Ильф и Петров констатировали: «Трудно найти более удобный плацдарм для всякого рода самозванцев, чем наше обширное государство, переполненное или сверх меры подозрительными или чрезвычайно доверчивыми администраторами, хозяйственниками и общественниками».

Подозрительность «сверх меры» – намек на многочисленные анкеты, заполнявшиеся советскими гражданами, когда им приходилось поступать на работу. Дежурная шутка тех лет.

Что до «чрезмерно доверчивых администраторов», то шутка относилась не к доверчивости как таковой. Имелось в виду, что главную роль играл страх. Отказ в помощи, к примеру, внуку Маркса, брату Луначарского, сыну или дочери лейтенанта Шмидта можно было бы – при желании – трактовать как обусловленный политически. А потому, отмечали Ильф и Петров, отряды «мифических родственников усердно разрабатывают природные богатства страны: добросердечие, раболепство и низкопоклонничество».

Ключевые слова здесь – «раболепство и низкопоклонничество». Сомнительно же «добросердечие» администраторов: мошенникам они передавали не свои деньги.

Но «детям лейтенанта Шмидта» пришлось все же собраться, чтобы разделить страну на участки и распределить их по жребию. Повезло не всем: «Злая звезда Паниковского оказала свое влияние на исход дела. Ему досталась бесплодная и мстительная республика немцев Поволжья».

Речь шла об Автономной Советской Социалистической Республике Немцев Поволжья. Она в ту пору отнюдь не «бесплодная». В аспекте плодородия – не хуже, а лучше большинства российских. И местный уровень развития сельского хозяйства считался очень высоким.

Другой вопрос – количество «доверчивых администраторов». Поиск таких среди дисциплинированных потомков немецких переселенцев был нелегкой задачей.

Кстати, по той же причине автономная республика названа «мстительной». Там администраторы действовали по закону, который уже знали опытные «дети лейтенанта Шмидта»: «не один из собравшихся сидел у недоверчивых немцев-колонистов в тюремном плену».

В общем, Ильф и Петров подробно объяснили, из-за чего «Паниковский нарушил конвенцию». Современникам не требовались дополнительные комментарии.

Но позже ситуация изменилась. Прежде всего – политическая.

Как известно, в 1941 году АССР Немцев Поволжья ликвидирована. Немецкое население депортировано, то есть вывезено и распределено по северным, дальневосточным, а также среднеазиатским регионам страны.

Печатное разглашение сведений об этой и других депортациях было запрещено. Вот почему в послевоенных изданиях «Золотого теленка» уже не упоминалась ликвидированная республика и связанные с ней споры «детей лейтенанта Шмидта». Правка неуклюжая: «Злая звезда Паниковского оказала свое влияние на исход дела. Ему досталось Поволжье».

Такую правку нельзя обосновать ссылкой на «последнюю волю автора». Ильф и Петров тут ни при чем: обоих уже не было в живых. Это редакторское волеизъявление[175].

К вопросу о правке мы еще вернемся. Пока же подчеркнем, что встреча «сыновей лейтенанта Шмидта» происходит в конце периода «свертывания нэпа». И заметны результаты: закрыта столовая, где можно реализовать талоны кооператива, а «частновладельческого сектора в городе не оказалось…».

Это примета времени. Еще одна – плакат, не вызывающий у горожан удивления: «Пиво отпускается только членам профсоюза».