Золотой теленок

Так выстроен ряд символов. В нем и вышеупомянутая бендеровская шутка, и его же «капитанка», балагановские штаны «с матросским клапаном», и командорский титул, и упоминание о «военном корабле», а все это предсказуемо ассоциируется с упраздненным флотским чином: «капитан-командор».

Завершено же комплектование экипажа по дороге, когда бендеровская группа пополняется спасавшимся от расправы Паниковским. Так летом 1930 года в погоню за богатством отправляются три профессиональных мошенника и раскаявшийся вор-рецидивист.

Подчеркнем: в 1930 году автопробеги далеко не так часты, как раньше, когда Ильф и Петров задумали роман «Великий комбинатор». Соавторы были вынуждены следовать прежней схеме – в основном.

Сходство значительно. Однако специфика построения сюжета «Золотого теленка» заключается не только в том, что первый роман дилогии «расчислен по календарю», а на уровне второго хронологическая точность лишь имитируется.

Ко всему прочему, в «Двенадцати стульях» Бендер явно сильнее конкурента – Федора Вострикова. Зато в новом романе у великого комбинатора достойный противник. Это «подпольный миллионер» Корейко.

Его характеристика специфична. Она, с одной стороны, обусловлена влиянием периодики. А с другой, соответственно, намерениями авторов романа.

В силу контекста недавних процессов – «Шахтинского» и «Промпартии» – деятельность «подпольного миллионера» должна была бы ассоциироваться с «вредительством». Как отмечает М. С. Вайскопф, даже на уровне исследований фольклористов общественный кошмар, навязанный газетами и журналами, персонифицируется в узнаваемой фигуре «вредителя»[182].

Но Ильф и Петров решали другую задачу. Подчеркнем еще раз: антагонист великого комбинатора – не «вредитель», а попросту казнокрад. Он вовсе не идейный борец с режимом. Корейко не ставит своей целью нанесение ущерба советской экономике. О том в романе и речи нет. Как раз тут соавторы уклонились от выполнения «социального заказа».

Можно сказать, что выбор такого антагониста – свидетельство порядочности и литературного такта соавторов. Ильф и Петров использовали конъюнктуру, но конформистский азарт был им чужд.

Немаловажную роль сыграло и то, что «подпольный миллионер» – как персонаж – был задуман до начала масштабных «вредительских» процессов. Еще не началось и тотальное преследование бухаринских сторонников.

Кстати, соавторы, подробно характеризуя аферы «подпольного миллионера», использовали соответствующие печатные материалы. Прежде всего – упомянутую выше книгу Юрия Ларина «Частный капитал в СССР».

По Ларину, предприниматели нэповской эпохи не вкладывали в свои предприятия досоветские сбережения. Основным способом обогащения стало расхищение государственной собственности: «История буржуазного накопления в СССР в первый его период есть, таким образом, прежде всего история буржуазного воровства в разных видах и формах».

Вот и Корейко не имел досоветских сбережений. Гражданская война принесла ему первые доходы. Именно такой путь характеризовал Ларин: «Можно сказать, что та буржуазия, которая действовала в первый период нэпа, вступила в этот нэп почти что с голыми руками, очень мало, часто почти ничего не имея за душой, кроме своей предприимчивости, кроме связей в различных советских учреждениях, кроме готовности идти на всякое преступление ради обогащения».

Согласно Ильфу и Петрову, в 1923 году Корейко, преодолев соблазн легального частного предпринимательства, поступает на службу. А вскоре, по Ларину, начнется второй этап нэпа – трехлетний: «Это время так называемой “нормальной” работы частного капитала».

Взятое в кавычки слово «нормальный» передает иронию экономиста. С его точки зрения, история второго этапа сводима к описанию двенадцати форм преступной деятельности: «1) агенты и соучастники частного капитала в госаппарате, 2) лжегосударственная форма деятельности частного капитала, 3) злостная контрагентура, 4) неликвидные формы, 5) хищническая аренда, 6) нелегальная перекупка, 7) контрабанда, 8) государственный денежный кредит, 9) государственные займы, 10) валютные операции, 11) уклонение от налогов и 12) лжекооперативы».

Предложенная экономистом классификация почти что полностью охватывает аферы Корейко. Но авторы романа ориентировались не только на книгу Ларина, где систематизирована методология казнокрадства. Первичные источники – материалы периодики, включая и судебные отчеты.

Кстати, Ларин подробно охарактеризовал такую аферу, как «нелегальная перекупка». Речь шла о приобретении «частными торговыми предприятиями изделий государственной промышленности через подставных лиц в розничных государственных и кооперативных магазинах – сверх того, что частным торговцам легально продают оптом сами госорганы».