Золушки из трактира на площади

— Однако вы ошиблись во мне, полковник, — заметила она. — Я привела Веся домой с улицы, но и только. Могу ли я считаться его официальным опекуном?

— Хмм… — усмехнулся тот, поглядев на Кая. — Ты не сказал ей?

— Не сказал о чем? — Бруни тоже посмотрела на любимого.

Тот молча показал Лихаю кулак, полез за отворот камзола и вытащил пергамент, перевязанный оранжевым шнуром с магистратской печатью.

— Ну… — несколько смущенно признался он. — После того, как тебе не понравился мой предыдущий подарок, я решил, что такой женщине, как ты, нужно дарить более практичные вещи… Колечко — это так, баловство! Поэтому я оформил на тебя опекунство Веслава. Надеюсь, из-за этого подарка мы не поссоримся?

— Садись, читай! — весело блеснув глазами, приказал Торхаш мальчишке. — Нечего глазеть!

Позабыв обо всем, Бруни и Кай целовались, будто после долгой разлуки. А затем он подхватил ее на руки и понес прочь, кинув другу через плечо:

— Ужинайте без нас!

* * *

На следующий день случилось небывалое. В трактир, робко оглядываясь и семеня, вошел Висту Вистун. И испуганно остановился на пороге.

— Добрых улыбок и теплых объятий, господин Вистун! — поспешила ему на помощь Матушка, вытирая полотенцем руки. — Проходите, куда желаете присесть?

Маленький Висту оглядывался вокруг, будто потерял игрушку. И, кажется, Бруни начала догадываться, в чем дело!

— Садитесь сюда, — предложила она ему тот самый столик, за которым любила сиживать обездоленная любовью Туча Клози. — Отсюда прекрасно видно, кто входит в трактир, а вас почти не заметно. Чего желаете на обед?

Когда Матушка вернулась на кухню, в ее глазах прыгали озорные бесенята.

— Весь, — попросила она, — сбегай в Гильдию прачек, скажи Клозильде, мол я велела передать, что кровяная колбаса сегодня куплена отменная!

Оборотень, любовно разделывающий индюшку, тут же надулся.

— А чего я-то? Видишь, делом занят!

Пиппо, усмехаясь, пузом отодвинул его от разделочного стола.

— Давай, клыкастый, лети стрелой, раз Бруни просит! А птичку я сам докромсаю!

— А зачем ей это говорить? — уже на пороге кухни подозрительно обернулся Весь. — Какая тут тайна?

Зашедшая в кухню Ровенна сухо хмыкнула.

— Вон она, тайна. У окна сидит, носатая такая!

— Где? — навострил уши мальчишка.

Старшая Гретель вытолкала его из кухни, приговаривая:

— Да иди уже, горе ушастое, а то, глядь, уйдет кавалер-то…

Матушке как раз хватило времени нарезать и красиво уложить на блюде кровяную колбасу, черный хлеб и плошку с ядреной горчицей, как в трактире раздалось мощное контральто Клозильды Пипидо.

Добавив на поднос пару кружек пива, Бруни поспешила навстречу.

— Это кто сидит за моим столиком? — грозно потрясая кулаками, вопрошала матрона.

Взбледнувший Висту стоял, вытянувшись, как на плацу, и ел взглядом тучевые округлости Клози, щедро вылезавшие из-под корсета.

— Это же Висту Вистун, — ставя на стол поднос, мило улыбнулась Бруни. — Вы, Клозильда, танцевали с ним у меня на Дне рождения!

— Точно! — безапелляционно заявила Клози, усаживаясь напротив и берясь за пиво. — А говорили мы…

Матушка с надеждой взглянула на главу Гильдии гончаров. И тот не подвел:

— Мы говорили о вдохновении! О чуйстве полета! — с чуйством напомнил он.

— Да-а-а?! — изумилась Клозильда и сунула ему в руки вторую кружку пива с такой силой, что Висту чуть не упал. Спасла его стена, оказавшаяся за спиной. — И у вас есть мысли на сей счет?

Вистун глубоко вздохнул, вылил в себя кружку пива и… пошел в атаку.

Через несколько минут Бруни покинула их с чрезвычайно серьезным выражением лица и уверенностью, что маленький гончар не так прост, как кажется!

В трактир как раз заходил патруль, ведомый сержантом Йеном Макхоленом. Упрямо наклонив голову, чем оправдывал свое прозвище, Бычок проследовал прямо за стойку и попросил себе и своим ребятам охлажденного морса. На работе он спиртного не пил, и тщательно следил за личным составом, обнаруживая нюх на алкоголь почти такой же острый, как и у зверя.

— Хорошо, жары нет! — пробурчал он, сделав порядочный глоток студеного морса. — Но все равно — забегались, как собаки.

— Ищите кого-то, сержант? — заинтересовалась Матушка, подливая ему и двоим дюжим патрульным морса.

— Сбег, гад! — ахнул кулаком по стойки один из них. — Уж мы за ним бежали, бежали…

— Жир бы вам порастрясти, — усмехнулся Макхолен, в котором, несмотря на округлую форму, не было ни грамма лишнего, — а потом за карманниками бегать! Отъели пузени на магистратских харчах! Вот устрою вам учения с полосой препятствий…

Второй патрульный подавился морсом. Первый с азартом застукал его по спине.

— Пообедаете? — предложила Бруни. — Бегать — тоже сила нужна.

— За кем бегали-то? — полюбопытствовала оказавшаяся рядом Ровенна.

— Вот! — Бычок вытащил из кармана оторванный от рубашки рукав. — Эта гнида у вдовы старика Рашписа последние гроши увела. И шустрый такой попался! Бабка, правда, его чуть не задержала — вцепилась, как клещ в собачье ухо! Да он вывернулся…

— Скотина, — процедила Ровенна. — Она и так едва концы с концами сводит! И что теперь делать?