Зоопарк на краю света

Письмо миссионера заставило получателей поломать голову. Никто не ожидал, что священник заупрямится и откажется идти на уступки. Что им было делать с этим наглецом? Они вдруг оказались в незавидном положении. Исполни они свою угрозу, этот случай стал бы притчей во языцех, а сама конгрегациональная церковь – предметом насмешек всех миссионеров Китая; бездействие означало бы, что они отказываются от собственных слов.

В конце концов главы миссии поступили оригинально: они выбрали молчание.

Они не посылали никого на замену преподобному, но больше он не получал от них ни альманахов, ни писем. Имя проповедника исчезло из всех церковных списков. Фотографию запрятали в личное досье и отправили в архив. Таким образом, все связи преподобного с конгрегациональной церковной миссией в Китае оказались разорваны. Отныне для церкви не существовало ни преподобного Кэрроуэя, ни «Ноева зоопарка».

На карте, где кнопки обозначали места служения миссионеров, Чифэнский округ снова зиял пустотой. Преподобный Кэрроуэй ничего об этом не знал – впрочем, он и не хотел знать: его полностью поглотили дела зоопарка, ни на что другое времени не оставалось.

Единственное, что сделало руководство – прислало начальнику округа телеграмму, сообщив, что преподобный не имеет к ним более никакого отношения, рекомендательное письмо утрачивает силу, и за все свои дальнейшие действия миссионер отвечает сам. Иными словами, он больше не мог законно проповедовать в Чифэне и его окрестностях и превращался в самого настоящего изгоя.

Прочтя это известие, начальник Ду оторопел от изумления и до поры до времени отложил телеграмму в сторону. Клерикальные споры его не интересовали – лишь бы в о́круге все было спокойно. «Ноев зоопарк» в Чифэне знали и любили, начальник Ду и сам бывал там не раз; прими он поспешные меры, народ поднял бы шум. Поэтому пока преподобный Кэрроуэй не доставлял никаких хлопот, начальник Ду не собирался закрывать его нелегальный миссионерский зоопарк.

Однако то, что начальник округа не стал вмешиваться в дела преподобного, не означало, что все последовали его примеру.

Когда телеграмму передавали в архив, она попалась на глаза помощнику начальника Ду. Он тут же ее переписал и показал копию своему приятелю, старому ламе из монастыря Брангсера.

Положение Брангсера в Восточной Монголии было шатким: его построили лишь тогда, когда появился город Чифэн. Молодость хороша для человека, монастырю она только вредит. В Брангсере не было своего хубилгана[100], особого авторитета ламы пока не снискали, и вместо того, чтобы идти к ним, верующие проделывали долгий путь до линьдунского монастыря Чжаомяо или цзинпэнского монастыря Циннина.

Потому-то ламы и затаили обиду на «Ноев зоопарк» – он украл внимание всего города. Чифэнцы охотнее спешили не в монастырь, где вился дым благовоний, бить поклоны и молиться перед статуей Будды, а в чистый, непорочный зоопарк, где они укрывались от мирского шума. Вдобавок ко всему, монахи считали кощунством держать взаперти и выставлять напоказ Счастливицу и Стражника, священных животных бодхисаттв.

Как ни погляди, ламы чувствовали себя оскорбленными – что с религиозной точки зрения, что с экономической. Вот бы поселить этих зверей в монастыре… какой был бы эффект! Пожалуй, Брангсер стал бы в одночасье самым знаменитым монастырем в Восточной Монголии.

Но преподобный Кэрроуэй был иностранцем, ссора с ним грозила кончиться судебной тяжбой с церковью и громким скандалом.

Телеграмма порадовала брангсеровцев прекрасной новостью: конгрегациональная церковь публично отреклась от преподобного, значит, он лишился поддержки из столицы.

Старый лама пришел в восторг и решил, что настало время действовать. Однако помощник начальника Ду предупредил его, что раздувать шумиху нельзя, потому что за спиной у миссионера стоит племянница харачинского князя.

– Ах да, наша белая шаманочка…

Старый лама презрительно покачал головой. Он знал Саран Оюун, представительницу древней силы, той, что была уже на грани вымирания. Девчонку бояться не стоило. Даже княжеская протекция ничего не меняла.

– Начальник Ду не хочет никаких волнений в о́круге, – торопливо напомнил чиновничий помощник.

Старый лама понял намек. Говоришь, не хочет никаких волнений, хм… Лама сощурил глаза, быстро перебирая бусины на четках. В голове у него созрел план.

– Не забывай про следы Древнего Волка, – с нажимом добавил помощник перед уходом.

Когда зоопарк был построен больше чем наполовину, несколько трудяг, монастырских рабов, получили травмы, и брангсеровцы стали подговаривать их сорвать стройку, но тем же вечером в Песках вдруг появились волчьи следы. Чифэнцы поверили, что это место находится под особым покровительством, и добровольно вернулись к работе. Независимо от того, была ли в этих слухах хоть капля правды, они служили «Ноеву зоопарку» защитой.