Зорич

— Палыч, — подошёл к Ярославу Корф, по-свойски положил руку на его плечо, — я думаю, что цель приезда очевидна. Заканчивайте документ, грех задерживать такого приятного молодого человека беспричинно. А вы, юноша, — поднял палец Корф, — впредь отвечайте на вопросы полицейского начальства, формури… формурируйте свой ответ не путаясь и в правильной форме, — высказался Корф и, ступая на пятки и разворачивая ступни в стороны, раскачиваясь, пошёл к выходу.

Выйдя в коридор, Корф метнулся к одной двери, к другой. За обшарпанным столом сидел, положив ногу на ногу, в заношенных башмаках, в видавшем виды потрёпанном пальто и мятом картузе над небритой физиономией невидный мужичок, держа грязными пальцами замусоленную самокрутку. Увидев Корфа, затянулся, разогнал рукой клубы дыма и уставился на Корфа замороженными глазами.

— Сеня, у дознавателя молодой парень, жох, не зевай — он маху не даст! Сними портрет лица — и ходу! Головой ответишь!

Человечек ухмыльнулся, скривив на сторону лисью мордочку, встал, кивнул головой и пошёл к выходу.

— Здравствуйте, господа! — простуженным голосом поприветствовал Жлуктов.

А за ним, громыхая сапогами, вошли двое.

— Вот туда, — показал пальцем Жлуктов.

Поставив пару коробок, молодые солдаты бочком один за другим вышли в коридор, оставив на полу грязные пятна.

— Угощайтесь, господа! Это рыба. Хорошая рыба. Копчёная и вяленая, и икра. Много икры. Это осязаемый итог моей последней акции по поиску врагов отечества, — хохотнул Жлуктов.

Закашлялся, подтянул табурет к окну, съехидничав:

— С вашего позволения.

И положил на подоконник донцем вниз фуражку, а в неё — пару мокрых перчаток:

— Чтоб её!

Есаул впервые так близко соприкоснулся с лихим полковником. Поразило несоответствие какого-то трагического присутствия на его лице с постоянным ёрничаньем. Ходили слухи о какой-то драме в его жизни. Но Зорич относился к ним с недоверием и даже брезгливостью. Глядя на Жлуктова, он подумал о том, что в последнее время полковник стал проявлять странный интерес к их ведомству. А вдруг он знает о его отношениях с Александром больше, чем он думает? Или он имеет свой личный корыстный интерес в поисках золота? Надо будет не избегать контактов и присмотреться к нему, решил Зорич.

— Исидор Игнатьевич, — ворвался в его размышления голос Жлуктова, — как там мой задержанный? Перспективен?

— Не думаю, — с расстановкой протянул Корф.

А сам подумал: «Эх, зря я так, не надо было. Что там на запрос придёт?»

— Впрочем, мы его допросили, — уточнил Исидор Игнатьевич, — и под надзор — негласно.

— Ну понятно, — хрустнул пальцами полковник. — Я ведь к вам прямо с дороги, а надо домой. Баньку принять, привести себя в порядок. Может, заглянете ко мне вечерком, господа? У меня с дюжину бутылочек вполне приличного винца. Приглашаю.

— А что ж?! — оживился Корф. — Я за! Решительно! И надеюсь, что наш общий друг не посягнёт на традицию мальчишников. Как, есаул?

— Куда ж от вас денешься! — засмеялся Зорич.

На том и порешили.

* * *

Семён Иванович Шалыгин — следок, ходок, топтун — всё в одном лице. Специалист с большим опытом выскользнул через заднюю дверь, обошёл двором соседний дом, вышел проулком и окинул взглядом пустую улицу. Клиент ещё не вышел. Семён Иванович притулился бочком к огромному вязу и приготовился ждать. Прикинул про себя: «На соседней, Семёновской, пара извозчиков, если возьмёт, а мне не достанется, рысцой, дворами, по диагонали, к „Шевалье“, там его достану. Лошадку сниму. Там, у ресторана, их полно стоит». Ждать долго не пришлось. Едва он сложил в уме план действий, как через ступеньку с высокого парадного сошёл на мостовую тот парень, остановился, раздумывая, закрутил вокруг шеи шарф и крупно зашагал к Семёновской. Семёну Ивановичу повезло: он сел в другую пролётку, тычком в бок разбудил извозчика, и, чуть поотстав, поехали следом. Закончились домишки окраины. Потянулись кочками выкопанные огороды. «Куда это тебя понесло, парень? — огорчился Семён Иванович. — Денёк, похоже, будет хлопотным». Подумав, достал сложенный книжечкой газетный лист и кисет. Склеил слюной набитую самосадом самокрутку, запалил, предложил извозчику:

— Будешь?