Зов из глубины веков

– На мой взгляд постная пища это благое дело. Но лично я не могу без мяса. В моем хозяйстве я развожу перепелов. Люблю сам готовить. Мясо перепелки диетическое. И у нее очень вкусное яйцо.

– Вы не соблюдаете пост?

– Нет. Но я уважаю людей, кто соблюдает, и кому это помогает в жизни. Для меня же достаточно поддержания обычной диеты. Пост искусственный способ сдерживания своих неуемных желаний, самодисциплина определившаяся традицией православия. Это необходимо людям приобщенным к церковной жизни.

– Я понимаю вас. В этом моменте я с вами полностью согласен. А как вы относитесь, вообще, к монастырской или церковной жизни?

– Для верующего человека или монаха рациональное, научное осмысление мира редко бывает необходимым для его веры. Обычно они полагают, что живое познание Бога доступно только им, а ученым или философам это познание недоступно, или является для них чистыми измышлениями и не более того. И это только потому, что ученые прибегают к научной рефлексии и мышлению. Уже давно выдвигаются гипотезы о том, что все религиозные представления исходят из нашей психики. Но, конечно, верующему ортодоксу это абсолютно непонятно или он просто не знает о том, до чего дошла наука. В традиционном иудео-христианском мировоззрении нет нужды осмыслять все с разных точек зрения. Необходимо только следовать традиции локального вероисповедания.

– А отречение монаха от мирской жизни является необходимым условием живого познания Бога?

– Отречение для монаха это порой отречение от конкретной роли в обществе в пользу принятия другой роли, роли аскета. Нужно отстраниться от общества, носить особую одежду, молиться в послушании, избегая самостоятельной рефлексии. Но отречение по своей сути подразумевает глубинное отречение от эгоизма в себе как такового. Это освобождение от тех ограничений, привязывающих нас к примитивному самоутверждению в ущерб трансцендентной сферы, выходящей за границы нашего Я. Избавление от конкретной роли в обществе выступает лишь средством в достижении подлинного отречения от своего эгоизма. В нашей повседневной жизни, в миру, так же может быть осуществимо освобождение от рабского подчинения своей природе.

– А как возможно это освобождение?

– Я считаю, что важно при этом то, когда мы развиваемся интеллектуально и психически, когда мы поднимаемся на новый уровень сознания, а не просто сдерживаем себя от страстей или избегаем их. Если мы постоянно осознаем, как сужены границы нашего сознания и поле наших интересов, если при этом мы стремимся к саморазвитию, то мы еще больше направляем себя к духовному росту. Но аскетическая традиция предполагает границы такого личного саморазвития, так как все мировоззрение члена церковной, монашеской общины определяется четким руководством церковного канона.

– Может быть вы и правы. То есть для вас религиозные представления с различными сверхъестественными событиями являются всецело продуктом психики человека?

– Устоявшаяся традиция должна считаться с современным научным знанием. Несомненно, что нервная система, нормальное функционирование мозга обеспечивают человеку структурированное сознание. Мозг формирует психику в целом, а психика в самой себе содержит потенциально априорную форму представления об иррациональном метафизическом факторе, который облекается нашим разумом в религиозно-мифологические идеи. Иррациональное это все то, что мыслится нами через символ, а затем репрезентируется в мифе. Изначально не было никаких религий и мифов, было только первобытное мышление, орудующее символами. Человеку просто всегда была необходима осязаемая внешняя система взглядов, верований, чтобы оформить конкретно эту потребность в метафизическом познании. Это может быть эзотерическое, церковное, религиозное учение. Религий в мире много. Но при этом, будь человек приверженцем хоть какой религии и веры, если он умирает, его мозг умирает, и любые представления о Боге угасают вслед за физической смертью. Представления о бессмертии души сами по себе возникли потому, что сознание временное явление, которое дается человеку, пока его мозг функционирует. Но сознание вновь и вновь возникает у каждого рожденного человека. А вслед за развитием сознания у человека снова выходит на поверхность эта форма представления об иррациональном. Отсюда возникло это воззрение о метемпсихозе, перевоплощении душ.

– Это звучит правдоподобно. Но что для вас самого Бог?

– Я пришел к выводу, что постижение Бога в непосредственном опыте носит характер мистического предчувствия объемлющего в нас самих. Это наше представление о высшем качестве разума, которое как таковое сформировалось в мифологическом мышлении человека. Другими словами, под Богом мы полагаем исток нашего самосознания, когда мы обращаемся к себе самим с насущными вопросами. Бог делает нас совестливыми и мудрыми, духовно богатыми людьми. Духовность, конечно, это только понятие, под которым подразумеваются эти диалектически символические отношения с Богом внутри нас.