Зов из глубины веков

– Самые лучшие умы с давних времен плодами своих размышлений, системами своих взглядов на мир открывали новые горизонты для совершенствования духа людей. В каждом религиозном учении вам даются определенные положения, как достигнуть высшей гармонии, Просветления или же Царствия Небесного. Этика задает направление, как достигнуть главной цели, то есть полного духовного самораскрытия с помощью постулатов нравственного поведения. Религиозная этика и конфессиональная культура в каждом локальном обществе предлагает способы пробудить в человеке изначальный религиозный миф. Поступая так, как нас учат великие люди мы приближаемся духовно к ним. Будь это Христос, Будда, Магомет, они приблизились к такому совершенству, прилагая неимоверные моральные усилия, и они дали нам конкретный этический кодекс, которому мы должны следовать. Часто бывает, что религиозному человеку не хватает знаний и опыта, помимо его прилежного следования религиозным обычаям. Тем не менее, мы должны не просто принимать формально какое-то вероисповедание, но должны приближаться на реальном опыте всем своим существом к религиозному мифу. Тогда, приходя в храм, мы можем думать, прежде всего, о внутреннем храме души.

– Я вас понял. Вы любите все истолковывать на свой манер.

– Это объективная интерпретация религиозного опыта, которая, к сожалению, доступна пониманию для немногих умов. Многие говорят о вере, но немногие говорят о том, откуда она берет свои истоки. В современном мире опасно отождествляться с мифологическими представлениями в себе, но нужно рассматривать их со стороны, как объективную данность, как нечто присущее нашей психике. А для этого нужно расширять рамки сознания, чтобы быть современным нашей жизни, сознательным и разносторонним человеком.

– Это значит, что нужно сознательно направлять свои мысли на такие вопросы?

– И это тоже. Мудрый человек всегда будет иметь дело с трансцендентным в нем самом, помимо своей внешней жизни. И это трансцендентное, то, что объемлет наше Я должно само о себе возвестить, пробудиться, исходя из глубин нашего разума. Призывающий нас к поиску истины и смысла источник и есть Бог. И задача человека, правда, в том и состоит, чтобы правильно осмыслить переживаемый им опыт, а не просто приобщиться к внешней традиционной форме вероисповедания.

Герман взял со столика маникюрные ножницы и наклонился, сутулясь, вперед. Жировые отложения на его груди отвисли, как грудь женщины. Он принялся аккуратно состригать небольшие наросты ногтей на своих толстых пальцах рук. В этот момент, глядя на него, я испытывал двоякие чувства. Он вызывал во мне некую неприязнь своим внешним видом раскрепощенного упитанного борова. С другой стороны он вызывал смутное чувство беспокойства, ведь я не знал, что от него можно ожидать, и как еще он поразит меня. Герман казался мне противоречивым. Глядя на то, как он демонстративно состригает свои ногти я заметил в нем и утонченные манеры джентльмена. Хотя внешний вид его в этой ситуации вызывал у меня даже легкую насмешку, но я был уверен, что личность этого человека мне во всех отношениях близка. И как же часто жизненные обстоятельства складываются нелепо, когда нам бывает сложно найти близких людей.

– О чем вы думаете, Альберт? – спросил Герман, сосредоточив свой взгляд на ногте.

– Я думаю о том, что жизненные обстоятельства во многом складываются не так, как мы бы хотели. Что очень часто в жизни мы оказываемся одинокими, когда находимся в поиске истины.

Герман положил ножницы обратно на стол и с поднятым указательным пальцем взмахнул правой рукой вверх.

– Это точно! Я всегда говорил своим ученикам, что хочу предостеречь их от отчаяния. Познавая себя, человек будет неизбежно отдаляться от обыденного сознания, будет отрекаться, как монах от внешней жизни, хотя он может и не быть монахом. В этом случае любые прелести жизни, наслаждения и удовольствия всегда будут оттеняться внутренним страданием и чувством одиночества.

– Значит, человек обречен на это?

– Да. Более того. Иной раз вы потеряете и близкого друга, и друг ваш может стать вашим врагом. Думать своей головой дано не каждому.

– Согласен. Знаете, для меня всегда было актуальным, когда идя своим путем, начинаешь терять близких людей. Для некоторых твои душевные страдания остаются недоступными.

– Духовный подвиг, который призывает совершить нас Бог, значим только для нас самих. Наше представление о духовности и означает только то, что мы погружены в собственные бездны внутреннего мира. Это только в нашей голове и имеет ценность, а для других это может оставаться совершенно непонятным. Поэтому неудивительно, что духовный путь приводит к одиночеству. Это может касаться любого человека, и монаха и мирянина.

– Но, если все священное для человека обусловлено, как вы говорите работой головного мозга, то в чем тогда состоит особенность каждого человека? Ведь это же чисто психологические отличия.