Зов Ктулху

И никто за этим народцем не уследит, а чиновники со школ и переписчики уже черт знает сколько времени тянут. Бьюсь об заклад, пытливым незнакомцам в Иннсмуте рады не будут. Я лично слышал, что там исчезали люди с предприятий и из правительства, а еще поговаривают, что один сошел с ума и оказался в Данверсе. Его, того парня, должно быть, они как-то жутко перепугали.

Вот почему я б на вашем месте не ехал туда в ночь. Сам я там никогда не был, и желания такого нет, но думаю, что если днем поедете – ничего с вами не станется, пусть здешние и попробуют вас отвадить. Если вам просто виды посмотреть и вы ищете всякую старину, то Иннсмут – точно для вас местечко.

…Остаток вечера я провел в общественной библиотеке Ньюберипорта за поиском данных об Иннсмуте. Когда же я пытался расспросить местных в магазинах, столовых, гаражах и на пожарной станции, то обнаружил, что их разговорить еще труднее, чем предсказывал кассир; тогда я понял, что могу не расходовать время на то, чтобы преодолеть их инстинктивную скрытность. Они держались с некой смутной подозрительностью, будто со всяким, кто интересовался Иннсмутом, что-то было не так. В Юношеской христианской ассоциации[36], что давала мне приют, служащий буквально отговаривал меня от поездки в столь унылое и падшее место, и в библиотеке я встретил приблизительно такое же мнение. В глазах людей образованных Иннсмут явно представлял собой яркий случай гражданского вырождения.

Книги по истории округа Эссекс поведали немногое – только то, что город был основан в 1643 году, до Революции[37] славился судостроением, в начале девятнадцатого столетия отличался процветающим мореходством, а позднее стал небольшим промышленным центром, работавшим на энергии Мануксета. Об эпидемии и мятежах 1846-го упоминалось лишь вскользь, словно они порочили честь округа.

Об упадке сообщалось совсем скудно, однако важность поздних записей не вызывала сомнений. После Гражданской войны вся промышленность свелась к «Аффинажной компании Марша», а торговля золотыми слитками стала единственным значимым направлением, не считая извечного рыболовства. Хотя рыба приносила все меньше и меньше по мере того, как падали цены и составляли конкуренцию крупные корпорации, вокруг Иннсмутской гавани она не иссякала. Чужеземцы селились в городке редко, и имелись некоторые завуалированные сведения о поляках и португальцах, которые попытались там осесть, но вскоре устремились оттуда врассыпную.

Любопытнее же всего оказалось упоминание о необычных украшениях, которые имели неопределенное отношение к Иннсмуту. Украшения эти, несомненно, производили немалое впечатление на всю округу, ибо говорилось, что образцы их хранились в музее Мискатоникского университета в Аркхеме и в выставочном зале Исторического общества Ньюберипорта. Обрывочные описания этих вещиц были безыдейны и прозаичны, но в них я уловил намек на некую подспудную странность. Присутствовало в них что-то столь удивительное и вызывающее, что я не мог выбросить их из головы и, несмотря на сравнительно поздний час, решил, если это возможно, взглянуть на местный экземпляр, который, как указывалось, был довольно велик и обладал странными пропорциями как для предмета, который, несомненно, носили в качестве тиары.

В библиотеке мне дали рекомендательную записку для куратора Общества, мисс Анны Тилтон, которая жила неподалеку, и после краткого пояснения эта древняя старушка любезно проводила меня в закрытое здание, поскольку час был еще не то чтоб неприлично поздний. Собрание оказалось вправду замечательным, но мой настрой не давал мне видеть ничего, кроме диковинного предмета, что сверкал под электрическим светом в угловом шкафу.

От меня не требовалось чрезмерной чуткости к красоте, чтобы буквально ахнуть при виде странного неземного великолепия этой чуждой, пышной фантазии, которая покоилась на пурпурной бархатной подушке. Даже теперь я едва могу описать, что увидел, хотя не возникало сомнений: это, как и указывалось на табличке, была своего рода тиара. Высокая спереди, она имела очень большую и неправильную окружность, точно предназначалась для головы уродливо эллиптической формы. Изготовлена она, казалось, была преимущественно из золота, однако странный светлый блеск указывал на некий странный сплав с равно красивым и едва ли определимым металлом. Тиара находилась в почти идеальном состоянии, и можно было посвятить часы изучению ее поразительных и загадочно нетрадиционных рисунков – одни просто геометрические, другие явно морской тематики, – отчеканенных либо выполненных в виде горельефа с невероятным мастерством и изяществом.