Зов Ктулху

Если Невий следовал Аристофану, сочиняя такие же греческие комедии, высмеивавшие отдельных персонажей, то Тит Мавций Плавт (254-184 гг. до н. э.), прослывший ведущим комедийным поэтом своего времени, взял на вооружение новую комедию Менандра, больше направленную на общественные устои и черты, типичные для всего человечества. Его главного последователя Публия Теренция Афра, более известного как просто Теренций, Цезарь как-то назвал «Менандром лишь наполовину» из-за слишком вольных заимствований у этого прославленного грека. По рождению Теренций был ливийцем. Приехав в Рим рабом, он впоследствии получил вольную от своего великодушного хозяина, помимо прочего давшего ему хорошее образование, и в возрасте всего двадцати одного года уже написал свою первую пьесу. Его комедии характеризуются большой деликатностью и остроумием; в одной из них содержится то самое прославленное изречение, начинающееся словами Homo sum[62], которое с таким энтузиазмом восприняла публика. В целом после Теренция для раннего драматического периода наступил закат. Он ознаменовал собой первый расцвет литературы, приобрести зрелость которому предстояло уже в других формах.

Хотя латинский стих по-прежнему очень зависел от греческих моделей, в прозе римляне демонстрировали больше оригинальности, и первым признанным прозаиком стал не кто иной, как Марк Порций Катон Старший (234–149 гг. до н. э.), люто ненавидевший все греческое, который готовил речи, писал об истории, земледелии, равно как и на другие темы. Он отличался ясным, хотя и далеко не идеальным стилем, и остается лишь сожалеть, что до нас не дошел его исторический труд «Начала». К числу других прозаиков, каждый из которых был также известен своим ораторским искусством, в период от Катона до эпохи литературного совершенства можно отнести Лелия, Сципиона, братьев Гракхов, Антония, Красса и прославленного Квинта Гортензия, одного из первых оппонентов Цицерона.

Сатира, сей чисто итальянский продукт, впервые обрела независимую форму у Гая Луцилия (180–103 гг. до н. э.), хотя прославленная римская тяга к подобной форме выражения мысли и раньше находила выход в сатирических пассажах литературных сочинений других жанров. На свете, пожалуй, не найдется более грозного оружия бичевания порока и глупости, чем это могущественное литературное воплощение иронии и остроумия, и ни один другой автор, вполне естественно, не владел этим оружием столь же благородно, как Луцилий. Его эпоха характеризовалась значительным упадком, обусловленным греческим влиянием, и продемонстрированное им стремление поддержать хиреющую Добродетель снискало ему огромное уважение со стороны современников и потомков. Ему многим обязаны Гораций, Персий и Ювенал, и нам с грустью приходится констатировать, что все его творческое наследие, за исключением всего нескольких фрагментов, навсегда утрачено для мира. Луцилий, которого порой называют «отцом сатиры», входил в сословие всадников и бок о бок со Сципионом сражался в Нуманции.

С приходом века Марка Туллия Цицерона (106-43 гг. до н. э.), который можно по праву назвать золотым, в римской литературе начинается период величайшего совершенства. Представлять самого Цицерона, пожалуй, нет никакой нужды – благодаря блестящему таланту он стал синонимом высот аттической элегантности в остроумии, искусстве анализа и прозе. Входя по рождению в сословие всадников, он получил заботливое воспитание, а карьеру начал в возрасте двадцати пяти лет. Его речи против Луция Сергия Катилины, на тот момент консула, поставили крест на одном из самых подлых заговоров за всю историю человечества, благодаря чему он заслужил звание отца отечества. Много времени у него отнимала философия, и такие восхитительные его трактаты как «О дружбе» и «О старости» будут читать, пока на земле существует дружба, пока в мире стареет человек. Уже на закате жизни Цицерон, выступая против узурпации власти Марком Антонием, сотворил шедевр ораторского искусства, получивший название «Филиппики», взяв за основу сходные речи грека Демосфена, изобличавшие Филиппа Македонского. Его убийство, совершенное по приказу мстительного Антония, когда во время Второго триумвирата он впал в опалу, стало прямым результатом этих «Филиппик». Современника Цицерона Марка Теренция Варрона величали «самым просвещенным из римлян», хотя он и не отличался особым изяществом стиля. Из всего его литературного наследия, охватывавшего самые разнообразные темы, сохранился только один посвященный земледелию трактат.