Зря ты приехала

Его внедорожник задним ходом выехал на подъездную дорожку, и я ощутила острую боль в животе – как будто мне давали понять, что исчезает моя последняя возможность выбраться отсюда.

– Хочешь есть? – спросил Келвин.

Как он мог сейчас думать о еде? Его дядя погиб.

Я уже собиралась закричать, устроить Келвину допрос, закатить истерику, как вдруг у меня заурчало в животе.

Я взглянула на часы. Начало шестого. Мне осталось пробыть здесь всего шестнадцать часов.

Посмотрев на Келвина, я кивнула.

Он улыбнулся и жестом пригласил следовать за собой… обратно в дом.

Келвин

Грейс сидела за кухонным столом, потягивая пиво, а я хлопотал на кухне, готовя блюдо, предназначенное только для моей девушки. Я подумывал приготовить свое фирменное: коричневую фасоль, бекон и хот-доги, но решил, что Грейс заслуживает чего-нибудь получше в свой последний вечер здесь. То блюдо заняло особое место в моем сердце, поскольку помогло мне завоевать доверие Грейс, за тем обедом я в нее и влюбился. Она не верила, что сочетание таких ингредиентов может быть вкусным, но сама убедилась в этом. Тогда я доказал, что она ошибалась, значит, сумею снова ее переубедить.

Я оглянулся через плечо. Грейс наблюдала за мной. Я улыбнулся и вернулся к обжариванию свежей зеленой фасоли со своего огорода, приглядывая за кипящей в кастрюле лапшой. Грейс как будто смотрела на меня в последний раз, но я надеялся, что ее взгляд будет последним из многих… Пусть в этом и нет никакого смысла. Я привык к тому, что многое не имеет особого смысла.

– У тебя все в порядке? – нарушила молчание она.

Я схватил со столешницы открытое пиво и отхлебнул. Вопрос застал меня врасплох. Я сомневался, что все еще ее интересую, но похоже, все-таки интересовал. Иначе зачем ей спрашивать о моем самочувствии? С чего ей беспокоиться о моем горе?

Я прислонился к стойке, скрестив ноги.

– Рано или поздно все будет в порядке, – сказал я, вытирая глаза.

Время залечило все раны, в том числе те, которые не успели как следует затянуться.

Грейс вздернула подбородок, потом опустила голову и как будто хотела что-то сказать, но передумала. Я шмыгнул носом и потер глаза, гадая, что дальше от нее услышу. Теперь она обдумывала свои слова тщательно, как игрок в шахматы обдумывает ход.

– Тебе не терпится отправиться домой? – спросил я.

Я знал, что не терпится, но надеялся, что она соврет. Иногда лучшее, что ты можешь сделать для человека, – это солгать. Ложь давала утешение, которого никогда не могла дать честность. Вот почему я лгал Грейс.

Я напрягся в ожидании ответа.

Грейс пожала плечами.

– Не думаю, что смогу уехать, поскольку моя машина не работает.

– Теперь работает.

Мне показалось, что на ее лице промелькнула едва заметная улыбка, но я надеялся, что глаза сыграли со мной злую шутку.

– Мне жаль Альберта, – сказала Грейс.

– Мне тоже.

Я жалел о нем по длинному ряду причин – она и представить себе не могла, сколько причин у меня было для сожалений.

Повернувшись к плите, я еще пару раз помешал фасоль. Главное в приготовлении зеленой фасоли – сливочное масло, много-много сливочного масла. Фрикадельки шипели на сале, лапша была почти готова.

Я собирался приготовить для мисс Грейс что-нибудь более изысканное, например стейк или креветки, но мне не хотелось отправляться в город, оставляя ее одну. К тому же я боялся, что она найдет способ уехать, пока меня не будет. Этого я не мог допустить.

Посмотрев на нее, я снова улыбнулся.

– Почти готово.

Ее губы сложились в натянутую улыбку, она быстро отпила из бутылки.

Что скрывалось за этими голубыми-преголубыми глазами? Думала ли Грейс о том, чтобы от меня уехать?

Грейс

Промокнув губы салфеткой, я положила ее на стол в знак того, что закончила есть. Сегодня вечером я сделала все, что могла, чтобы успокоить Келвина: отвечала на все его улыбки, оставалась рядом с ним, ела то, что он приготовил. Я надеялась, что он ничего не подсыпал в еду, и внимательно наблюдала, как он готовит, просто на всякий случай. Было ясно, кто он такой, и я знала, что должна быть осторожна.

– Ужин восхитительный, – сказала я.

Келвин сидел напротив меня, накручивая на вилку спагетти. Он ел медленнее, чем я. Наверное, нарочно, чтобы насладиться каждым оставшимся мгновением со мной. Я же просто пыталась пережить ужин, чтобы к утру все осталось позади. Я не была заинтересована в том, чтобы сблизиться с Келвином. Я и так уже достаточно с ним сблизилась, может, даже чересчур.

– Спасибо. Рад, что тебе понравилось, – с сияющей улыбкой ответил он, накрутил на вилку еще одну порцию спутанных спагетти и с силой ткнул этой вилкой во фрикадельку.

– Мне жаль снова заговаривать об Альберте… – Я внимательно посмотрела на Келвина. – Но что, по мнению полиции, с ним случилось?

Келвин отложил вилку и почесал затылок.

– Полиция думает, что он был пьян, шел, спотыкаясь, и… В общем, то был несчастный случай.

Я приподняла бровь.

– Но у него была аллергия на пчел. Зачем он туда пошел?

Келвин откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Откуда ты знаешь про аллергию?