Звери малой земли

– Наверное, ты прав. И все же ты пожертвовал собой. Это поистине мужественный поступок. Даже мне пришлось в последние полгода отдавать все добытое железо и золото из моих приисков. Для меня это колоссальные убытки. Но я покорный подданный Его Императорского Величества, а потому рад был помочь общему делу. Ну, и конечно, я получу достойную награду за мою преданность, когда война закончится. Индокитай гораздо богаче природными ископаемыми, чем Корея, а Бирма – прямо кладезь рубинов! Через год мы отнимем у Великобритании Индию. И тогда я стану богаче любого раджи!

Ито торжествующе улыбнулся, но зять хранил молчание. Находчивый слуга, воспользовавшись паузой, выставил на столик между ними поднос с кофе и печеньем.

– Кофе сейчас ценится даже больше, чем золото. Угощайся, друг, – проговорил Ито.

– Ничего не получится, – пробурчал Ямада, не обращая внимания на дымящуюся чашку. – С этой войной. Нам ее не выиграть.

– Ты о чем? Ты же прямиком из Китая. Этого огромного зверя мы уже повалили. Прогнивший беззубый дракон наш. У Франции мы забрали Индокитай, и…

– Все, что ты говоришь, – то немногое, что дают печатать газетам. Ты не был на фронте. Нам не хватит нефти, железа, резины и продовольствия для продолжения войны. Мы уже боремся одновременно с Великобританией и Францией, а если в дело вступят еще США… На каждый наш самолет и на каждый наш корабль у них многие сотни самолетов и кораблей, а на каждого нашего солдата у них по целому полку. Понимаешь, к чему я клоню?

– Если в войну вступят США, то на нашей стороне выступят Германия и Италия.

– Германия занята Россией, а Италия – ничто без Германии… Можешь не верить – мне все равно.

– Если бы ты не был мне зятем, то я бы подумал, что в твою голову закрались кощунственные мысли, Гэндзо. Такие слова недостойны военачальника армии Его Величества, – предостерег Ито.

– Отлично! Я тебе уже все равно не зять, так что можешь меня сдавать под арест. – Неясно, к чему Ямада покачал головой. Скорее от презрения, чем меланхолии. – Минэко попросила меня дать ей развод. Она беременна, хочет выйти замуж за отца ребенка и уехать в Японию.

Настал черед Ито помотать головой. Он отложил чашку и откинулся в кресле, словно врач, готовящийся сообщить больному печальный, но неизбежный факт.

– Ты не можешь дать ей развод. Прости, понимаю, что ситуация неидеальная. Но тебе придется подумать о наших семьях. Если хочешь, можем устроить так, чтобы какой-нибудь дальний родственник забрал ребенка.

– Боюсь, не тебе это решать, Ацуо. Я сам хочу развестись с ней. Пускай это будет последнее дело, которое я сделаю перед возвращением на фронт, – бросил Ямада. Он ощутил неожиданный духовный подъем оттого, что наконец-то озвучил эту мысль. Настолько сильный подъем, что хотелось снова прокричать эти слова. – А знаешь, Ацуо, я никогда не чувствовал себя свободным. В юности я думал, что самоограничение идет на благо человеку. Полагал, что мир действует по порядку, установленному важными и умными людьми. Хотел стать одним из них. А теперь понимаю, каким дурнем я был. Нет никакого порядка, только хаос, который оборачивается разрухой.

Ито никогда прежде не слышал от Ямады такие речи и даже начал беспокоиться, что тот начнет вот-вот крушить все вокруг себя. Однако Ямада в следующий миг спокойно поднялся, поправил края форменной куртки и протянул ему руку.

– Наверное, мы больше никогда не увидимся, поэтому считай, что прощаемся.

– Гэндзо, мы, конечно же, еще увидимся. Минэко-то здесь ни при чем… – Ито поневоле ощутил досаду. – Я бы не переживал, если бы расставался с кем-то другим. Но я не хочу, чтобы мы так с тобой прощались.

Ямада улыбнулся. Непринужденная, искренняя улыбка, которую Ито никогда не видел на лице друга.

– Хорошо, Ацуо. Меня снова направляют в Китай. Не представляю, когда вернусь… Но береги себя до нашей следующей встречи.

Глава 22 Зверинец

1941 год

Яшма делала все в ее силах, чтобы поправить здоровье Дани. Однако состояние тетушки становилось все хуже по мере того, как уходило лето. Без ведома пожилой дамы Яшма уже откопала и продала большую часть закопанных под вишней драгоценностей, чтобы было на что покупать лекарства и еду. Несколько врачей наведались к Дани и ушли, не в силах ни сбить жар, ни помочь с чахоткой. Из того небольшого числа дорогих безделушек, которые у них еще оставались, Яшма решила приберечь бриллиантовое колье напоследок. Ее собственного золотого гребня хватило, чтобы уговорить получившего образование на Западе врачевателя прийти к ним на дом.

– У нее на спине язвы, – шепнула Яшма, помогая ему перевернуть Дани на бок.

– Да. Явный признак поздней стадии сифилиса, – признал врач, поправляя очки. – По всей видимости, болезнь долгое время протекала скрыто. Весьма вероятно, что она ее подхватила, когда работала куртизанкой… Сифилис также приводит к бесплодию. У нее же не было ни одной беременности?

Яшма с ужасом посмотрела на потное лицо Дани. Глаза тетушки были прикрыты. Ее мысли унеслись в царство лихорадочных снов.