Зверополис. Несгибаемые (СИ)

Не говоря ни слова, он больно схватил одной лапой Луциллу за плечо, а второй грубо рванул за воротник блузки. Послышался треск разрываемой ткани, львица судорожно выдохнула. Лишённая возможности сопротивляться, она только дёргалась, пытаясь отодвинуться подальше, но тщетно. Тигр возвышался над ней словно стена. Он знал, что в ближайшее время она не покинет эту комнатушку. Обрывки верхней одежды теперь висели на плечах львиц, подобно редкому тряпью, с трудом прикрывая грудь, что ещё больше заводило насильника. Львица, понимая, что он задумал, рывком поднялась на ноги, а когда тигр замахнулся, чтобы толкнуть её обратно, попыталась вцепиться зубами ему в лапу, но промахнулась. Уклонившись, Лонгтэйл с размаху ударил непокорную узницу по морде, отчего она упала на пол. Не давая ей опомниться, он пнул Луциллу в живот, отчего та болезненно застонала. Сириусу это явно не понравилось. Оскалившись, он поставил лапу её прямо на морду и до боли вдавил в пол.

-- Ещё одна попытка -- и кусать будет нечем, -- пригрозил тигр.

Слова ударили по ушам Луциллы словно молот. Она не могла ответить, вместо этого поскуливая от боли. Лонгтэйл, подняв её за шкирку, швырнул на кровать и перевернул на живот. Туловищем несчастная оказалась на кровати, а колени её уткнулись в пол. На досках в слабом свете лампы поблёскивали капли крови, упавшие из разбитой пасти Луциллы.

-- Нет... -- рычала она, панически дёргаясь и сминая постель. Лонгтэйл, не говоря ни слова, опустился рядом на колени, разорвал блузку на спине Луциллы и выкинул лоскуты на пол. Блестящая в слабом сиянии лампы золотистая шёрстка блестела. Увидев красивый изгиб тонкой и изящной талии львицы, тигр почувствовал, как возбуждение затуманивает ему разум, а в брюках становится тесно. Сириус глухо рыкнул и, преодолевая остатки сопротивления, рывком спустил со своей жертвы брюки. Когда полуобнажённое тело львицы тряслось в страхе от осознания грядущего, бандит уже ни о чём не мог думать -- инстинкты жестокого хищника и самца в нём возобладали.

-- Прошу, не надо! -- попыталась взмолиться Луцилла, всё ещё не оставляя отчаянных попыток вырваться, но Лонгтэйл так заломил её связанные лапы, что оставалось только кричать. -- Пожалуйста!

Львица понимала, что убежать от бандита не удастся. Никак. Проигнорировав мольбы бедняги, Лонгтэйл бегло осмотрел оголённое тело львицы. Больше оттягивать сладострастный момент и удерживать себя от исполнения желания он не был намерен. Внизу живота уже давно бушевала настоящая буря, а брюки, казалось, сейчас порвутся от давления изнутри. Часто дыша, он сорвал с пояса ремень, расстегнул ширинку и придвинулся ближе к своей жертве. То, что он собирался сделать, было в высшей мере отвратительно, мерзко и уголовно наказуемо. Для нормальных зверей в этом мире. Но Лонгтэйлу, давно потерявшему моральный облик и с детства ошивавшемуся среди хулиганов, было уже всё равно. Его, предвкушающего эйфорию, не останавливала разница в видовой принадлежности. Тяжёлые лапы придавили Луциллу к кровати, приглушая болезненные крики.

-- Не дёргайся, -- прорычал тигр, -- иначе будет хуже!

Ужас липкой паутиной опутывал разум львицы и растёкся ледяными струями по телу. Лонгтэйлу надоело заламывать лапы хищницы, и он буквально навалился на неё. Луцилла сжалась в комок, всеми силами не желая пускать врага в себя. Но и это не помогло -- перевес в силе и в весе был на стороне тигра. В этой комнате он сейчас являлся главным, он повелевал чужой судьбой и ломал её. Сириуса ничто не останавливало -- ни мысли о возможном возмездии в будущем, ни отчаянные стоны и мольбы Луциллы отпустить её. Нет, поистине не таков был Сириус Лонгтэйл, чтобы оттолкнуть то, что идёт к нему в лапы! Нет, здесь он диктовал правила.