Зверский детектив. Боги манго

– Ура-а-а! Да здравствует справедливость! – загудела толпа, особенно надрывались Лама и Бегемот. – Да здравствуют Жирафы Изысканные! Если не жирафы – то кто? Жираф большой, жирафу видней! Мы добились справедливости! Потому что у нас светлые морды! Потому что вместе мы сила!

– Погодите, мы же другой справедливости добивались, – высунулся из-под земли сурикат. – Мы же требовали водопоя и фруктов! Как же фрукты? Как же вода?

– Не всё сразу, – срезал его Бегемот. – Маленькие шажочки приведут к большой цели.

– Но мы умрём от жажды и голода, если у нас не будет воды и фруктов, а только маленькие шажочки! – Сурикат вылез из ямки почти целиком.

– Представьтесь! – гаркнул на него жираф Раф.

– Сур… сур… сур… рикат… – пробормотал сурикат.

– Я отвечу на ваш вопрос с прямой шеей, сур-сур-рикат. – Жираф Раф сделал паузу, чтобы митингующие посмеялись над его шуткой, как всегда, чрезвычайно удачной. – Не думайте, что Изысканные далеки от народа. Моя жена – из народа. И в детстве она потеряла мать! Её мать умерла от жажды во время засухи!

Рафаэлла побледнела и кивнула толпе.

– Путь к свободе, воде и фруктам труден и долог! – продолжил Раф. – Но мы пройдём его с вами вместе, шаг за шагом и день за днём. Сегодня будет казнь, завтра будет вода, послезавтра – фрукты!

Толпа ответила жирафу овациями.

– Обязательно было упоминать мою маму? – прошептала по-прежнему бледная Рафаэлла.

– Обязательно, – равнодушно ответил Раф.

Из Врат Резиденции вывели связанных Барсука Старшего и антилопу Илопу. Илопа рыдала и упиралась рогами и всеми копытами, её волокли вомбаты. Старший шёл сам, с прямой спиной и неподжатым хвостом. Он был бледен, но нашёл в себе силы улыбнуться Барсукоту и Стервятнику.

– Небесные медведики, спасите Барсука, на вас вся надежда! – прошептал себе под нос Барсукот.

– Не стоит рассчитывать на медведиков, это сказки для малышей, а ты уже большой мальчик, – шепнул вдруг кто-то за спиной Барсукота, и шерсть у него на загривке от волнения встала дыбом, потому что он узнал этот низкий, вкрадчивый, чуть насмешливый голос, он узнал бы его из тысячи голосов.

– Каралина… – Барсукот повернулся к ней и замурлыкал на третьей громкости блаженства. Он замурлыкал бы и на шестой, максимальной, но в ситуации, когда его приёмного отца и напарника вот-вот казнят на центральной площади африканского города, это было решительно невозможно.

– Я пришла поддержать тебя в трудную минуту, – сказала Каралина. – Но предупреждаю: ещё раз скажешь, что я – твоя мечта, и больше никогда меня не увидишь.

– Почему?

– Терпеть не могу эти пошлости про самку-мечту, такую всю воздушную, подобную мотыльку и так далее. Я не мечта и не мотылёк, я не порхаю и не питаюсь нектаром, я вполне реальная каракалка из плоти, крови и шерсти, я бываю вонючей и грязной, я ем с земли сырое мясо и не брею кисточки на ушах. Понял?

– Понял, – кивнул Барсукот, хотя он не то чтобы совсем понял. – Спасибо, что пришла поддержать…

– Поскольку у нас свободная страна, – возвестил жираф Раф, – где каждый имеет право голоса, способ казни Барсука Старшего и антилопы Илопы вы, звери народа, изберёте сами, честным голосованием!

– Ура! Да здравствуют свободные выборы! – взревела толпа.

– Итак, на ваш выбор: затаптывание приговорённых копытами, закалывание приговорённых рогами, бросание приговорённых в пропасть, замуровывание приговорённых в Пещере Смерти или закапывание приговорённых в песке!

– Закапывание! Затаптывание! Закалывание! Замуровывание! Бросание! – заголосили в толпе.

– Затаптывание и закалывание слишком их возбуждают, сын, – тихо сказала Рафу жирафамать. – Замуровывание не позволяет наблюдать за мучительной смертью. А бросание в пропасть – слишком быстрый вид казни, народ не успевает ей насладиться. Лучше всего – закапывание в песок. Медитативная, спокойная и долгая казнь, все уйдут расслабленными и довольными.

– Раз… два… пять… двадцать… сто пятьдесят… – Жираф Раф сделал вид, что считает по головам. – Большинством голосов выбирается закапывание приговорённых в песок! Посадить осуждённых в Страшную Яму!

Гиеновидные псы вцепились зубами в сухой игольчатый куст, торчавший в центре площади, и потянули на себя безжизненные шипастые ветки, как будто пытались отнять у бесплодной почвы последнюю кость. К изумлению Барсукота, куст сдвинулся вместе с овальным участком земли, который оказался не землёй вовсе, а замаскированной крышкой, под которой скрывался глубокий, тёмный зев ямы. Из зева пахну́ло сыростью, гнилью и зверским страхом.

– Приговорённые антилопа Илопа и Барсук Старший! – произнёс Раф. – По древней традиции Редколесья вы можете высказать своё последнее желание перед казнью. Если это в силах Изысканных, Изысканные выполнят ваше желание.

– Пощадите! – Илопа заломила копыта. – Не убивайте!

– Это желание Изысканные выполнить не в силах, – сухо отозвался жираф и кивнул вомбатам.

Илопу столкнули в яму.

– Моё желание – переговорить с моими друзьями, Барсукотом и Грифом Стервятником, наедине, – спокойно сказал Барсук.

– Это лишнее. – Рафаэлла Старшая нервно зацокала копытом.