Зверский детектив. Боги манго

Когда ты Слон Связи, работа твоя хоть и изредка, но тебя всё же радует. Это случается, когда сообщения передают опытные, старые пользователи, местные жители. Их лаконичные, чёткие сообщения их трёх слов – как музыкальные фразы, как идеальные, внутренне стройные математические формулы, в них есть и логика, и гармония. Вот, например, сообщение от старика каракала Ала для Барсукота: «Не подходи Каралине». Коротко и понятно. Тут и угроза, и уверенность, и превосходство, и пренебрежение к адресату: Ал выделил место для целой частицы «не», он не унизился до экономии, до суетливого, мелкотравчатого сокращения до одной буквы, чтобы втиснуть другую. Здесь «не» имеет значение: не подходи к моей дочери, она не для тебя, ты ей не подходишь, ты её недостоин.

И это правда. Какой-то драный северный кот не смеет даже мечтать о дикой кошке саванны, не то что к ней приближаться. А этот, видите ли, мечтает. Когда ты Слон Связи, ты не должен выносить суждений об отправителях и адресатах, но иногда не можешь сдержаться…

* * *

При других обстоятельствах Барсукот наверняка принялся бы линять от изумления, раздражения, беспокойства и злости, услышав трубный голос Слона, разносившего на всю саванну адресованные лично ему сообщения:

– Идиоты, оставьте Царя! Шиш тебе норка! Не подходи Каралине!

Но сейчас всё это не имело значения. Он держал безвольную, холодную лапу неподвижного Барсука Старшего и ждал вердикта врача. Гриф Стервятник нервно мерил площадь шагами.

– Он впал в зимнюю спячку, – сказал доктор Поясохвост, закончив осмотр.

– То есть… как это? – вытаращился Барсукот. – Какая зимняя спячка? Его зарыли в Африке в горячий песок!

– Его зарыли – и он впал в глубочайшую спячку, практически в анабиоз. И правильно сделал. Потому что все процессы в организме замедлились, а потребность в кислороде снизилась.

– И сколько он теперь, с вашего позволения, будет спать? Всю зиму? – уточнил Гриф Стервятник.

– Если его не трогать, то, вероятно, всю зиму, – кивнул доктор Поясохвост. – Но, если хотите, я могу его вывести из этого состояния инъекцией из выжимки ягод кофе.

– Хотим! – хором воскликнули Барсукот и Стервятник.

– А моя мама, моя дорогая жирафамама? – вмешался Раф. – Она тоже впала в зимнюю спячку?

– Отнюдь. Ваша дорогая жирафамама демонстрирует все симптомы зверя, укушенного мухами цеце, в её крови я обнаружил высокую концентрацию именно этого вида снотворного. – Поясохвост взял в рот кончик собственного хвоста и прокатился вокруг жирафы. – Однако нигде на её теле мне не удалось увидеть самих укусов, что, конечно же, удивительно.

– Это потому, коллега, что она приняла цеце перорально, то есть через пасть, – сказал Гриф Стервятник.

– Боги Манго! Она наглоталась мух? Неужели она хотела наложить на себя копыта? Концентрация цеце такова, что одной мухой тут явно не обошлось.

– Моя мама в опасности? – забеспокоился Раф.

– Нет, угрозы для жизни нет. Она всё-таки проглотила не такое количество мух, которое могло бы её убить…

– Она вообще не принимала мух, – возразил Гриф. – Она съела москита, который напился крови экс-царя зверей, находящегося в плену у львиного прайда и погружённого в цеце-кому.

– Неужели? – изумился Поясохвост. – В таком случае его здоровью и жизни я вижу прямую угрозу. Как полицейские, вы, конечно же, собираетесь что-то предпринять и освободить пленника?

– Дело в том, что… мы получили приказ с самого верха… – забормотал Гриф.

– Организовать операцию по освобождению заложника? – подсказал доктор.

– Нет. Оставить льва в плену, – грустно возразил Барсукот.

– Но… как врач… я не понимаю…

– Мы тоже не понимаем, коллега, – кивнул Стервятник.

– А вот я понимаю, – сказал жираф Раф. – Хорошо, что ваша начальница Супермышь такая разумная, интеллект очень редко развит у самок. Вы приехали сюда искать жирафика Рафика. Отвлекаться на каких-то там спящих львов – значит попросту тратить время.

– Но позвольте… – начал Стервятник.

– Не позволю, – срезал его жираф. – Так что там, доктор, насчёт моей мамы? Как её разбудить?

– Несмотря на разницу в диагнозах, тактику для обоих пациентов я избрал одинаковую: инъекция сока кофейных ягод. – Поясохвост погрузил шипастый хвост в пробирку с красноватой субстанцией. – С дальнейшим приёмом ягод кофе перорально, то есть через пасть, три раза в день в течение недели, так как будет наблюдаться некоторая сонливость.

Доктор Поясохвост вонзил шипы в круп жирафы и сделал инъекцию, затем продезинфицировал хвост и повторил всю процедуру с Барсуком Старшим.

– Я видел небесную нору, – прошептал Барсук и пошевелился.

– Мне снилось, что львы целовали мои копыта, – пробормотала жирафа.

Глава 22, в которой мать бывает только одна