Зверский детектив. Боги манго

– Ну хорошо. Допустим, я зря испортила экспертизу, зря не верила, что экс-царя взяли в плен, и зря хотела казнить Барсука. Погорячилась. С кем не бывает. Это же, в сущности, мелочи. Но остальные ваши обвинения абсолютно абсурдны. Я не пыталась препятствовать следствию. Не отдавала приказ убить полицейских. И уж конечно, я не похищала собственного любимого внука, жирафика Рафика. Зачем мне это?

– Чтобы снова стать единственной жирафаматерью Дальнего Редколесья? – тихо предположила юная Рафаэлла.

– Бред! – Рафаэлла Старшая перевела взгляд выцветших, как сухие пальмовые листья, глаз на Рафа. – Она несёт бред, а ты ей потакаешь! Ей и этим нахалам! Как ты мог послушать их, сын?! Ты разбил моё материнское сердце! Они отравили меня, а ты позволил им измазать моё копыто в грязи, пока я была без сознания!

– Прости, мама…

– С вашего позволения, не отравили, а усыпили, и не в грязи, а в гранатовом соке, – уточнил Гриф.

– Я не давала своего позволения! – голос старой жирафы сорвался на визг.

– Равно как и я не давал позволения меня закапывать заживо, – широко зевнув, заметил Барсук.

– Ну, знаете. Барсучьего позволения мы спрашивать не должны. Что дозволено жирафу, не дозволено барсуку. Таков закон Дальнего Редколесья.

– У нас в Дальнем Лесу законы другие и все звери равны, – возразил Барсукот.

– Есть такая зверская мудрость: в чужой лес со своим уставом не лезь.

– Очень мудро, – кивнул Барсук. – Но всё же вы вызвали нас из Дальнего Леса, чтобы мы вели следствие своими, привычными методами. Когда мы в прошлый раз беседовали в этой чудесной Изысканной Беседке, вы отказались оставить запись в моём блокноте. Не скрою, я тогда хотел получить образцы почерков всей вашей семьи. Теперь, когда обнаружены письма с вашей личной печатью, я вынужден настаивать на проведении экспертизы вашего почерка. Поэтому, будьте добры, напишите на этом вот фи́говом листике фразу: «Отдайте власть» – или любую другую, на ваше высочайшее усмотрение. – Он пододвинул лист к Рафаэлле.

– Не желаете ли пережёванную жвачку из зелени? – Герочка сделала реверанс и поставила на стол салатницу, полную жвачки.

– Пшла вон! – прикрикнула на неё Рафаэлла Старшая и повернулась к сыну. – Какие-то жалкие барсуки пытают меня, выбивая признания, а ты им позволяешь? Может быть, я всё ещё сплю, сынок?

– Прости, мама. Просто… э… когда дело касается детёныша, знаешь… я решил, что лучше проверить даже самые абсурдные версии, – выдавил из себя Раф.

– Ты так мудр, дорогой, – улыбнулась ему жена, пережёвывая зелёную жвачку.

– Ты решил – или эта твоя решила? – Рафаэлла Старшая с презрением посмотрела на Младшую. – Подкаблучник!

– Извини, мама…

– Напишите что-нибудь на бумажке, – настойчиво повторил Барсук Старший.

– Это сон, это страшный сон… – пробормотала жирафа, но принялась что-то писать.

– Медоед-шаман однажды сказал, что мы все просто снимся гигантской мухе цеце, – задумчиво произнесла Младшая Рафаэлла.

– Да, ты похожа на кошмар сонной мухи, – кивнула пожилая жирафа. – Но лично я никому не снюсь. Вот образец моего изысканного почерка, детектив. – Она положила исписанный листок в центр стола, чтобы все его видели.

– «Жён может быть несколько, сын, а мать бывает только одна. Когда меня не станет, ты пожалеешь, но будет поздно», – прочёл вслух Барсукот.

– Прости, мама-а-а! – Две крупные слезы выкатились из глаз Рафа и потекли по длинной мужественной шее.

– Я уже провёл экспертизу, – важно сообщил Гриф. – Как ни удивительно, этот почерк не совпадает с почерком на манго и в письмах.

– Ты уверен? – переспросил Барсукот.

– Абсолютно.

– Но копыто! – воскликнула Рафаэлла. – Отпечаток копыта ведь точно её!

– Несомненно, – кивнул Гриф.

– У меня есть готовые бланки с печатями, дура, – презрительно бросила Старшая Рафаэлла. – Ведь не буду же я каждый раз макать копыто в ягодный сок! Кто-то выкрал мой бланк. Кто-то, кто нашёл способ проникнуть в мой запертый кабинет.

– И кто, по-вашему, нашёл такой способ? – спросил Барсукот, отогнав от себя, как москита, воспоминание о связке когтей-отмычек.

– Каракал Ал, – ответила пожилая жирафа, и москит вернулся опять.

– Почему вы так думаете? – поинтересовался Барсук.

– Я уже говорила. В тот день и тот вечер он околачивался вокруг резиденции.

– А вы, Рафаэлла? Чем вы сами занимались в тот вечер, когда пропал Рафик?

– Следила за каракалом.

– Кто-то сможет это подтвердить?

– Да, сможет. Но не думаю, что захочет.

– Кто? – спросил Барсукот, и шерсть у него на загривке приподнялась в предчувствии ответа, который он не хотел услышать.

– Каракал Каралина, дочь Ала, – ответила Старшая Рафаэлла. – В момент похищения Рафика я как раз с ней общалась. Сейчас я думаю – она специально меня отвлекла. На следующий после похищения день гиеновидные собаки поймали старого каракала, а Каралине удалось скрыться. Он не признал свою вину даже под пытками. Я собиралась его казнить – но наглый кот посмел сбежать из темницы.

– Но почему вы не рассказали об этом раньше? – спросил Барсук.