Зверский детектив. Боги манго

Виви придавил доктора лапой к полу, заскулил от боли, напоровшись на шип, схватил доктора в зубы и, заскулив ещё сильнее, притащил его жирафаматери, выплюнул на пол и застыл в ожидании похвалы.

– Бестолковые идиоты, – прокомментировала жирафамать. – Даже преступника вы задерживаете только по глупости!

– Профессор Поясохвост, вы арестованы по обвинению в жульничестве. – Барсук Старший защёлкнул на Поясохвосте налапники. – Всё, что вы скажете…

– Я не жулик! – возмутился Поясохвост. – Я доктор с золотыми лапами! – Он потряс своими шипастыми зеленоватыми скованными лапками. – Я дарю потомство животным, потерявшим надежду! Моя совесть чиста!

– Мы сейчас не говорим про совесть, доктор. Только про факты. Про ложь – и правду. А правда в том, например, что в ночь родов никакого нападения львов на клинику не было. Вы всё подстроили, доктор. Сработала ложная тревога, и медсёстры вывели пациентов из клиники. Всех, кроме двух ваших сообщниц – газели Герочки и жирафы Руфи, тогда ещё называвшейся Рафаэллой Изысканной. Инсценировка…

– Какая чушь! – огрызнулся Поясохвост. – Да львы перевернули вверх дном всю клинику. Я дрался с ними, как тигр! Между прочим, Братан оставил следы своих зубов на двери! Не верите – сходите и посмотрите!

– Так я уже сходил, – беспечно ответил Барсук Старший. – Не спорю, кропотливая и мастерская работа. Те углубления, что мне показала медсестра вашей клиники, действительно невероятно напоминают следы зубов льва. Вот только у Братана один из передних зубов сколот, эксперт Гриф и Младший Барсук Полиции Барсукот указали эту деталь в своём рапорте. А следы на двери в вашей клинике абсолютно симметричны. Это вызвало у меня некоторые сомнения. И я позволил себе засунуть в углубление лапу и взять на анализ частички засохшей слюны, чтобы наш уважаемый эксперт Гриф Стервятник установил, с чьих зубов она на самом деле накапала.

– И с чьих же? – От любопытства шеи жирафа Рафа и его матери Рафаэллы сделались ещё длиннее.

– Экспертиза установила, что зубы вообще не участвовали в порче двери, – важно сообщил Гриф Стервятник. – Повреждения нанесены шипами ящерицы породы Малый Поясохвост, и предоставленный сухой материал является чешуйками с шипов доктора.

– Так это ты?! Что ты сделал с моим сыном, чудовище?! – завопил жираф Раф.

– Я… не скажу вам, – прошептал доктор и взял в рот кончик хвоста, тем самым подчёркивая, что из него не удастся вытянуть больше ни слова. – Эфо мефифинская файна.

– Казнить его! – заревели хором Изысканные.

– Погодите, – вступился Барсук. – Доктор Поясохвост, находясь под следствием, вы имеете право нарушить медицинскую тайну. Вы хотите нам объяснить, что случилось, и сказать что-то в своё оправдание?

Доктор затравленно огляделся и выплюнул изо рта хвост.

– Нет! Молчите, доктор! – Жирафа Руфь заломила копыта. – Доктор не виноват! Никто не виноват! Только я одна виновата! Я хочу признаться в совершении преступления! Я хочу рассказать, что я сделала с моим родным сыном, жирафиком Рафиком!

Она обвела взглядом присутствующих, с пушистых ресниц на морду заструились крупные прозрачные капли, поползли по длинной, пятнистой, страдальчески изогнутой шее.

– Я принесла своего малыша в жертву богам плодородия на священном алтаре, – прошептала жирафа. – Зверская жертва, чтобы Боги Манго ниспослали саванне дождь.

Жираф Раф и жирафамать в ужасе уставились на неё.

– Но дождь так и не пошёл, – добавила Руфь.

Глава 37, в которой заморозки и квабра застают всех врасплох

Как всегда поздней осенью, пациентов в клинике «Семейный Грач» было слишком много, и палат не хватало. Двух ежей со множественными переломами иголок – подрались, выясняя, кому из них понятней, что зима уже близко, – пришлось разместить в коридоре. В основном же обращались с обморожениями – почему-то первые заморозки из года в год оказывались для некоторых зверей полнейшей неожиданностью, хотя всегда вроде бы наступали в ноябре. Вот и сегодня Зайчиха привела десятерых зайчат из летнего помёта – и у всех отморожены лапки. Кроме того, за помощью обратилась команда белок-футболистов практически в полном составе: тренировались до ночи на открытом воздухе, результат – потеря чувствительности в кончиках хвостов.

В итоге Грач Врач закончил утренний облёт только к обеду. Предстояло ещё разобраться с несварением желудка у воробушка Роберта (опять наклюкался клюквы), устранить короткое замыкание в проводке Электроската, проверить зрение Крота (он был слеп, но на проверку дисциплинированно являлся каждый месяц), наложить гипс в общей сложности на тридцать шесть ежиных иголок; в довершение всего доставили Волка с ангиной – перелузгал мёрзлых жуков. Одним словом, на бизнес-ланч из трёх блюд в баре «Сучок» времени не хватало, поэтому Грач решил слегка перекусить на лету упаковочкой сушёной рябины, а заодно обдумать странное сообщение от Барсука Старшего: «Птичье молоко противоядие».