Звезда в опасности. Тревожная красота. Кровь в солярке

— Лицо и тело! И ты больше ничего не видишь?

Официант принес стаканы, Котерсби заказал новую порцию и обратился к Джандеру:

— Теперь, когда ты видел ее, я попытаюсь объяснить тебе, если ты, конечно, не против.

— Конечно, нет, Мак.

— Ну так вот. Мне тридцать три года, я женат уже семь лет, у меня четверо детей и порядка сорока тысяч долларов годового дохода, дом в лучшем квартале города, вилла и другие материальные блага. Во всем этом я полностью отдаю себе отчет. Моей жене 29 лет, у нее диплом Велсби, одним словом, она — прелестная женщина, обладающая редким обаянием, и за те годы, что мы провели вместе, она ничуть не потеряла для меня своей привлекательности. Во всяком случае, до самого последнего времени.

Все рухнуло в один вечер, когда я обедал с клиентом, и после нескольких бокалов он пригласил меня посмотреть нечто исключительное. Желание клиента — приказ. Я согласился, и он привел меня сюда.

Появилась Вера. Я посмотрел на нее, и не смог отвести глаз. Никогда я не испытывал ничего подобного. Я был покорен, порабощен.

Я возвращался и возвращался сюда. Только ради того, чтобы увидеть ее. Это длилось несколько месяцев. Потом я почувствовал, что больше не выдержу, что должен с ней заговорить. Я спросил у официанта, могу ли я пригласить ее за мой стол. Он сказал, что это возможно, но я обязан оплатить даме время, которое она со мной проведет. Я дал свое согласие, и через несколько минут она пришла за мой столик. Я объяснил ей, какие чувства я питаю к ней и предложил ей денег. Она отказалась. Я удвоил ставку, еще раз удвоил, и она снова отказалась. Тогда я спросил ее, во что она мне обойдется: она только взглянула на меня, и я понял, что она не продается. Тогда она спросила, хочу ли я еще что-нибудь ей сказать. Я пробормотал что-то несвязное и отдал ей несколько пятидолларовых бумажек за те три или четыре минуты, что она мне уделила. Вернувшись домой в тот вечер, я искренне верил, что моя страсть прошла. Я правда верил в это.

Понимаешь, о чем я говорю? Я не могу не приезжать сюда. Я смотрю на нее и все. Никакого продолжения не будет. Это стало у меня навязчивой идеей, ни малейшей надежды нет. Я словно околдован. Не могу освободиться от чар.

А ведь я сделал все, что мог. Клянусь тебе! Я пытался. Успокоительное, алкоголь, женщины. Но мне плевать на женщин, они для меня не существуют. И если ты хочешь знать всю правду…

— Мак, прошу тебя…

— Нет, я хочу все сказать. Я хочу высказать вслух, может, мне полегчает, знаешь терапевтическое действие исповеди… Короче, вот что: с тех пор, как я увидел Веру, меня не тянет больше к моей жене.

Джандер поднял свой стакан, поднес к губам, посмотрел на него и отставил. Он подозвал официанта и, указав на стол, за которым сидела Вера, спросил:

— Вы можете это устроить?

Официант колебался. Джандер достал бумажник. В нем была одна десятидолларовая банкнота и несколько долларов. Он опустил десять долларов в руку официанта. Официант взглянул на десять долларов, потом подошел к столику, за которым сидела Вера, и прошептал ей что-то на ухо.

— Почему ты это сделал? — спросил Котерсби.

— Сам не знаю. Выпил, наверное.

— Да нет, ты почти не пил.

— Ну что ж, — Джандер пожал плечами. — Значит, я хочу с ней поговорить.

— О чем?

— Понятия не имею.

Котерсби откинулся на кресле и мрачно уставился перед собой. Блестящее покрытие стола было выделано в форме аметиста и отражало фиолетовый свет, падавший с потолка.

— Страдание, — пробормотал он. — Пурпурное страдание немыслимых желаний. — Он посмотрел на Джандера. — Может быть, ты тоже попался, а?

Джандер не отвечал. Он незаметно повернул голову в сторону столика, за которым сидела девушка. Все трое мужчин говорили одновременно. Здоровые бугаи с темными от загара лицами. Они походили на игроков в регби. Все трое выпили, а один качался на стуле и делал явные усилия, чтобы не упасть. Почувствовав взгляд Джандера, Вера сделала движение встать. Сосед положил ей руку на плечо, чтобы удержать. Она что-то сказала, но он не убирал руки. Она замерла, глядя ему прямо в глаза. Воцарилось напряженное молчание, и мужчина убрал руку. Другой мужчина положил на стол деньги. Она взяла их, сложила, спрятала в складках платья, поднялась и медленно двинулась к столу Котерсби и Джандера.

— Нет, я не выдержу, — встал Котерсби.

— Куда ты? — спросил Джандер.

Но Котерсби не ответил и скрылся за лиловой портьерой, отделявшей зал от холла. Джандер хотел догнать его, но у него не было сил двинуться. Его взгляд был прикован к Вере.

— Вы хотели меня видеть?

Он кивнул и указал на стул, с которого только что встал Котерсби. Она села.

— Могу я вас угостить чем-нибудь? — спросил он.

— Я не пью.

— На работе?

— Вообще не пью.

Он замолчал, не зная, что сказать.

— Так что же? — спросила она. — Я вас слушаю.

— Извините меня.

— Не за что. Я просто пытаюсь сэкономить вам время. Каждая минута, которую я провожу за этим столом, стоит вам тяжело заработанных денег. Так что лучше скажите мне сразу то, что хотели.

Джандер посмотрел на нее.

— Вы говорили о тяжело заработанных деньгах. Как вы узнали, что они мне нелегко даются?