Звездная бабочка

Наконец, в довершение всех напастей, у Габриеля Макнамары случился сердечный приступ. Его пришлось срочно положить в больницу и прооперировать – в результате акции промышленных предприятий Макнамары на бирже упали в цене. Вкладчики, прекрасно понимавшие, что империя Макнамары держалась прежде всего на авторитете и здоровье своего единственного властителя, потеряли к нему всякое доверие. Денег, которых прежде всегда хватало на выплаты жалованья будущим космонавтам, инженерам и охранникам, а также на закупки оборудования и сырья, теперь стало недоставать.

При въезде в Центр снова взорвался заминированный автомобиль – погиб охранник на пропускном пункте, и это только усугубило положение.

Человеческий фактор опять все нарушил.

Вернулась гложущая подозрительность.

Кто-то коротко заметил: «Многострадальный проект».

Дела застопорились. А тут еще, как нарочно, грянула буря – она пришла со стороны пустоши и покрыла все светло-коричневой въедливой пылью.

Элизабет решилась пойти к Иву Крамеру.

– Думаю, нам пора поговорить с глазу на глаз, – начала она без лишних церемоний, поставив костыли рядом с креслом, в которое села с мучительным стоном.

27. Очищение соли

Глаза в глаза.

Они долго и пристально смотрели друг на друга, прежде чем начать разговор.

Изобретатель волновался, как в тот день, когда он впервые увидел разгневанную покорительницу морей со скамьи подсудимых.

Он хорошо помнил, как она кричала, как тыкала в него пальцем, как сверкали ее бирюзовые глаза, как металась из стороны в сторону копна ее рыжих волос, когда она называла его то «злодеем», то «убийцей».

Снаружи ветер с воем раскачивал подъемные краны вокруг «Звездной Бабочки»; из окна было видно, как цилиндрическая башня с огромными двигателями затягивается светло-коричневой пылью.

– Плесните мне чего-нибудь, – наконец проговорила она.

Он поспешил налить ей белого вина, но она потребовала чего покрепче.

– Так вот, должна сказать, что вы мне все так же противны. Я ненавижу вас с того дня, как вы попались мне на глаза. Было время, когда мне хотелось вас убить. Потом я подумала, что смерть – слишком быстрая расправа, а мне хотелось, чтобы вы помучились. В конце концов я увидела, что вы как будто сами корите себя безжалостно, и решила, что самой страшной пыткой для вас, наверно, будут угрызения совести.

Он чуть заметно кивнул.

– Потом явилась ваша помощница и все во мне перевернула. Но я не стала думать о вас лучше. Она успела рассказать про ваш проект. «Звездную Бабочку». Зачем я ее слушала? Зачем позволила ей дать волю воображению? Но, как только я представила себе такой «звездный парусник», я размечталась. И помимо своей воли пошла вам навстречу. Не надо было этого делать. Ох, не надо. Впрочем, я сама виновата – привыкла обманываться. Меня и раньше водили за нос – позвонят, бывало, по телефону и всучат что-нибудь из кухонной обстановки или там стеклопакеты. А после приходилось все менять, и так не раз и не два. Да уж, себя не переделаешь.

Она отхлебнула спиртного. Он мельком глянул на нее, но успел заметить, что она здорово осунулась с тех пор, как перебралась в центр «Последняя Надежда». От прежней одутловатости не осталось и следа, рыжие волосы снова распушились и пошли волнами, небесно-голубые глаза прояснились.

Но куда большее впечатление на него произвело то, как она пахла. От нее исходил дух приключений – смешанный запах пряностей и пота.

Заметил он и другое – до чего же она похорошела.

«Мысль способна на все. Можно мысленно очистить прошлое, если захочется», – повторил он про себя.

– В конце концов, мне понравился проект «Последняя Надежда». Только безумец может решиться спасти человечество, отправив корабль в космос. Но мне нравятся безумцы. И теперь, раз уж я в деле, я не дам вам пропасть. Потом, в чертежах «Звездная Бабочка-V» выглядит великолепно. Этот звездный парусник, по-моему, одно из самых прекрасных средств передвижения из всех, что я видела. А я, скажу вам, повидала немало кораблей, бороздящих моря и воздушное пространство.

Он не сводил с нее глаз.

– Сегодня, – продолжала она, – похоже, все идет вкривь и вкось. Как будто удача отвернулась от нас. (Она помолчала.) Поэтому ненависть к вам – это роскошь, которую я больше не могу себе позволить. Я вас не простила и никогда не прощу, но хочу, чтоб вы знали: в эти трудные времена, в общем… как сказать… несмотря ни на что… я с вами.

Она залпом осушила бокал.

– Спасибо, – проговорил он.

– Не надо, не благодарите, все в порядке. Говорю же, мне нравится этот проект. И я не привыкла опускать руки перед трудностями. Вопрос персональной этики.

– Спасибо, – повторил он.

– Я вижу противные ветры. Бегство Сатины, проблемы со здоровьем у Габриеля, отрешенность Адриена, вредительство, угрозы, сокращение средств, всякие передряги среди этих 144 тысяч… Адриену приходится менять их чуть ли не по сто человек каждую неделю…

– Знаю. Корабль дал течь.

– Я запрещаю вам говорить такое. Не стоит забывать, как возник этот проект и сколько ожиданий в него вложено, – заявила она.