Звездный прилив

Но он был тут, прикованный к мониторингу передвижений проклятого робота, для этого чванного, эгоистичного шимпанзе, которого интересовали одни камни. Тупой мелкий робот даже не имел мозга, который позволил бы ему ГОВОРИТЬ. С микропроцессорами не побеседуешь. Им говоришь, что делать, а затем беспомощно глядишь, как они всё заваливают, поняв тебя буквально.

Экзоскелет просигналил. Пора контролировать отбор проб. Сах’от язвительно щёлкнул в ответ.

* Да, болван,
       Повелитель, хозяин!
* Железный дурак,
       Напасть!
* Пискни опять,
       Быстрее работай!

Левым глазом Сах’от контролировал экран саней. Он послал роботу импульс-код, и тот ответил потоком данных. Бот наконец переварил последний образец. Он приказал роботу слить скудную память в дата-банки саней. Тошио гонял его по управлению зондом, пока Сах’от не стал контролировать бот почти бессознательно.

Он заякорил свободный конец моноволоконного линя вокруг шершавого камня и опустился ещё на пятьдесят метров.

Прежняя версия происхождения дыры под металлохолмом была отвергнута. Древодрель не могла нуждаться в тоннеле километровой длины, чтобы находить питательные вещества. Ему просто не под силу пробить кору на такую глубину. Масса корня-сверла была слишком велика, чтобы его могло вращать скромное деревце, прежде торчавшее на вершине холма.

Количество выброшенного материала не соответствовало и десяти металлохолмам. Он обнаруживался в основании всего высокого хребта, на котором стоял холм.

Сах’ота эти тайны не занимали. Они просто ещё раз подтверждали, что вселенная причудлива, и что людям, дельфам и шимпам стоит подождать, прежде чем набрасываться на более странные загадки.

Робот закончил спуск. Сах’от заставил его дотянуться и закрепиться на стенке полости когтями с алмазными остриями, затем собрать кабель сверху.

Робот уйдет вниз. Эти маленькие устройства не могут подниматься. Сах’от и сам чувствовал нечто подобное, особенно когда оказался на Китрупе. Он не особенно надеялся когда-нибудь покинуть этот смертоносный мир.

К счастью, после активации забор проб делался автоматически. Даже у Чарльза Дарта не было поводов жаловаться. Пока…

Сах’от выругался. Вот снова помехи, сбивавшие зонд, как только он миновал полукилометровую отметку. Тошио и Кипиру занимались этим, но не могли найти причину.

Треск не походил ни на что, ранее встречавшееся Сах’оту. Однако он не был специалистом по помехам. В нем имелись какие-то синкопы, не слишком мерзкие на слух. Сах’от читал, что некоторым людям нравится слушать белый шум. Конечно: он лишен любых претензий.

Таймер экзоскелета начал отсчет. Сах’от слушал помехи и думал об извращениях, любви и одиночестве.

       * Я плыву —
кругами –              как все
       И узнаю * —
печально
       Я не вижу *—
Вздыхая –              Один…

Понемногу Сах’от осознал, что он подгоняет свои стихи под шум «снизу». Он затряс головой. Но когда вслушался снова, все получилось.

Песня. Это была песня!

Сах’от сосредоточился. Слушать все шесть частей фуги одновременно – вот на что это походило. Гармонии переплетались с невероятной сложностью.

Конечно, это все принимали за шум! Даже он едва смог уловить.

Таймер экзо просигналил, но Сах’от не обратил внимания. Он был поглощен тем, что пела ему планета.

47 «Бросок»

Моки и Хаоке вызвались в патруль – каждый по своей причине.

Обоим нравилось выбираться с корабля и делать передышку. Хотя ни один фин, в сущности, не рвётся подключиться к саням, часами кружащим в темных безмолвных водах за корабельными стенами.

Но дальше начинались расхождения. Хаоке приплыл, потому что считал это необходимой работой. Моки же надеялся, что обязанности дадут ему шанс что-нибудь убить.

– Я так хотел, чтобы Такката-Джим отправил меня за Акки вместо Кта-Джона, – вздыхал Моки. – Я бы не хуже отследил этого умника!

Сани Моки шли в двадцати ярдах от Хаоке, над высоким подводным обрывом, откуда просматривался весь корабль. Дуговые прожекторы ещё горели на корпусе «Броска», но вокруг теперь было пусто – запретная территория для всех, кроме немногих, отобранных старшим помощником.

Моки видел Хаоке через эластичный пузырь на носу его саней. Хаоке, как обычно, молчал, оставляя все реплики Моки без внимания.

Чванный выползок вонючего кальмара! Хаоке был из тех же умников-турсиоп, что и Крайдайки, и паскудный мелкий гардемарин Акки.

Моки создал в уме звукостатуэтку, нечто сокрушающее и терзающее, и поместил туда капитана Крайдайки в виде жертвы. Капитан, так часто застававший его за имитацией работы, раздражавшей исправлением ошибок в англике, наконец получил то, что заслуживал. Моки радовался, но теперь ему требовалась новая мишень для фантазий. Никакого удовольствия делать вид, что терзаешь неизвестно кого.