Звезды на крыльях (сборник)

Во всех отделах штаба нашего фронта кипела работа. На командном пункте находились командующий фронтом Н. Ф. Ватутин и член Военного совета Н. С. Хрущев. Им докладывали обо всех изменениях в войсках гитлеровцев. Неожиданная переброска крупных сил авиации к линии фронта убедительнее всего говорила о приближении решительного часа.

Советское командование тщательно готовило операцию. Оно хорошо знало, что и когда намеревается делать противник.

Вечером 4 июля Верховное Главнокомандование предупредило: «Наступление немцев начнется завтра утром». [214]

Командующий фронтом Н. Ф. Ватутин отдал приказ командующему воздушной армией до рассвета нанести массированный удар по вражеским аэродромам.

Летчики были готовы к этой важной операции. Они находились у своих самолетов и ждали момента вылета.

Не успел забрезжить рассвет, как воздух огласился могучим рокотом авиационных моторов. Над притихшей землей поднялись группы советских штурмовиков, бомбардировщиков, истребителей. На предельной скорости устремились они к вражеским аэродромам. Где-то заработали зенитки, затрещали автоматы, но гул от взлетавших новых групп самолетов становился сильнее, и вскоре он заглушил все звуки.

В эфир понеслись истерические команды гитлеровских генералов: «Преградить путь советским самолетам… Не допустить… Рассеять… Уничтожить…»

Но поздно! 400 самолетов с красными звездами на крыльях подходили к аэродромам Михайловка, Померки, Сокольники, Рогань. Летели «илы», их прикрывали истребители. В районах, где была опасность встречи с врагом, патрулировало несколько групп по 8-12 наших истребителей. Они отсекали самолеты противника, не давали им возможности атаковывать группы самолетов, идущих на штурмовку.

Правда, значительной части экипажей врага все же удалось поднять свои машины в воздух, но часть вражеских бомбардировщиков и истребителей оставалась на месте. На стоянках царил невообразимый переполох. Вот в такой момент над аэродромом Рогань и появилась восьмерка советских истребителей под командованием капитана Дмитриева. Наши летчики видели, как с взлетной полосы поднялись один за другим четыре немецких самолета, но на стоянках находилось еще около полусотни бомбардировщиков Ю-88 и Хе-111, несколько транспортных самолетов Ю-52 и один четырехмоторный бомбардировщик. По тропинкам, ведущим к аэродрому, цепочками бежали люди.

Капитан Дмитриев повел в атаку первую четверку. На аэродром посыпались бомбы. Вслед за первой четверкой пошла в атаку вторая. Снова разрывы взметнулись на летном поле и на стоянках самолетов. Наши истребители заходили в очередную атаку и одновременно снижались до высоты бреющего полета. По ним били [215] зенитки - в серое предрассветное небо тянулись тонкие пунктиры пулеметных очередей, но летчиков охватил боевой азарт. На бреющем полете они снова неслись к аэродрому, чтобы пулеметно-пушечными очередями прошить оставшиеся на земле машины врага. Теперь они видели, как несколько бомбардировщиков начали взлет. Капитан Дмитриев поймал в прицел головной взлетающий Ю-52. Очередь - и вражеский самолет взорвался на взлетной полосе, преградив дорогу другим.

В это же время летчик группы старший лейтенант Шумилов расстрелял два руливших бомбардировщика, а затем четырехмоторный бомбардировщик «Курьер». Наши истребители еще не покинули поля боя, как над аэродромом появилась большая группа фашистских бомбардировщиков и начала заходить на посадку. Очевидно, враг подтянул к фронту новые группы самолетов. Капитан Дмитриев вовремя обнаружил их и подал команду атаковать на посадке. Три бомбардировщика были сбиты при заходе на посадку, а когда приземлилась первая колонна, младший лейтенант Беляков сбросил на нее бомбы, затем обстрелял.

Трудно подсчитать количество вражеских самолетов, уничтоженных группой капитана Дмитриева в этом бою, но одно можно сказать наверняка: роганьская группа в массированном налете на позиции советских войск не участвовала.

Мне довелось побывать на аэродроме Ротань. Он весь был взрыт воронками от бомб, от взрывов самолетов. На окраине аэродрома гитлеровцы наспех устроили свалку разбитых машин. Словом, большой и хорошо оборудованный роганьский аэродром представлял собой поле, вспаханное нашими бомбами. И, конечно, это убедительнее всего говорило о результатах налетов советской авиации.

Правда, не везде налеты были так удачны. Кое-где наши летчики пришли к целям с опозданием, в других местах им пришлось встретить сильное противодействие истребителей противника.

Воздушные бои, начавшиеся раньше наземного сражения, как бы возвестили о великой битве. Как дружинники Дмитрия Донского изумленно следили за поединком Пересвета с Челубеем, так тысячи наших солдат-пехотинцев устремляли в небо свои восхищенные взоры. [216]