Звезды на крыльях (сборник)

«Группа истребителей-гвардейцев возвращалась с боевого задания. Строй замыкал гвардии лейтенант Александр Горовец. Неожиданно в стороне от маршрута он заметил девятку «юнкерсов», изготовившихся к бомбометанию по нашим боевым порядкам. Они уже перестроились в цепочку для захода на цель. Дорога была каждая секунда. На самолете Горовца не было радиопередатчика, и поэтому он никого не мог вызвать себе на подмогу.

Горовец бросился в одиночку на «юнкерсов». Это была ошеломляющая молниеносная атака. В героическом поединке гвардеец Горовец на глазах восхищенных его мастерством и отвагой пехотинцев уничтожил все девять «юнкерсов» и взял курс на свой аэродром.

В это время из-за облаков вынырнули шесть «мессершмиттов». Они зажали одинокий советский самолет в клещи. Горовец мужественно защищался. Боекомплект был уже израсходован, горючее на исходе. Летчик отражал атаки «мессеров» до последнего снаряда и до последней капли горючего.

Героический подвиг гвардейца Александра Горовца, павшего смертью храбрых, Родина не забудет вовеки. [219]

Его боевые товарищи дали гвардейскую клятву - бить врага еще злей и крепче, бить до полного его уничтожения».

Александр Горовец был коммунистом, он дрался и умер, как подобает коммунисту. Своим примером бесстрашный летчик вдохновлял тысячи и тысячи воинов, звал на подвиги во имя Отечества.

Командование представило Александра Горовца к высокой правительственной награде. На наградном листе синим карандашом написано:

«Достоин присвоения звания Героя Советского Союза. Командующий войсками Воронежского фронта генерал армии Н. Ватутин. Член Военного совета Воронежского фронта генерал-лейтенант Н. Хрущев».

Вскоре в печати был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о том, что Александру Горовцу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Недавно близ хутора Зоринские дворы Ивнянского района Белгородской области в грунте был обнаружен самолет, а в его кабине - останки летчика. На истлевшей гимнастерке виднелись потускневший от времени орден Красного Знамени и гвардейский значок. В планшетке найдены карта, выцветшая фотография, бортжурнал, удостоверение личности, письма. Время сделало свое дело: многие документы уже нельзя было прочесть.

В нагрудном кармане - обагренная кровью пурпурная книжечка - партийный билет. Фотография на нем выцвела, но можно прочесть запись, сделанную черной тушью: «Горовец Александр Константинович, год рождения 1915. Партийный билет выдан в 1939 году Ворошиловским райкомом партии города Шахты Ростовской области». [220]

В боях на курском плацдарме, как и в других многочисленных боях за нашу Родину, коммунисты были всегда впереди. Скромные люди, они проявляли исключительную твердость на поле боя, являясь для всех примером. Мне хорошо запомнился образ летчика-коммуниста, воздушного бойца, о котором слава гремела по всему фронту.

* * *

Однажды я приехал в одну авиационную часть на летно-тактическую конференцию. Там было много хороших летчиков-истребителей, но желающих рассказать о своем опыте нашлось немного. Кто-то предложил выступить старшему лейтенанту Н. Д. Гулаеву. Из группы товарищей поднялся молодой летчик, но тут же смутился и сказал:

- Мне, товарищи, нечего рассказывать, нет у меня никаких секретов.

И сел. Но летчики продолжали настаивать.

- Выходи, выходи… Должны же мы знать, как тебе удается перехватывать самолеты почти в каждом вылете.

Летчик Гулаев неуверенно подошел к столу. Лицо его залилось румянцем: [221]

- Расчет у меня простой, товарищи. Когда меня поднимают наперехват, я не лечу в район, где засекли цель, как это делают некоторые летчики, а беру упреждение. Маршрут цели мне известен, скорость - тоже. Вот я и рассчитываю, где могу встретиться с врагом. И, как правило, попадаю в самый раз. - На этом он закончил свою речь, но, немного помолчав, добавил: - Кто захочет, тот всегда может встретить противника. А остальное… то есть покрутиться около разведчика, сбить или не сбить его - это уж дело совести. Я предпочитаю сбивать самолеты.

И когда Гулаев говорил, что он предпочитает сбивать вражеские самолеты, то эти слова звучали убедительно. Многие из его товарищей могли вспомнить не один воздушный бой, проведенный летчиком-коммунистом. Особенно памятен бой над нашим аэродромом Провороть. На закате к аэродрому подходили девять Ю-87 под прикрытием шестерки Me-109. По сигналу воздушной тревоги наперехват противнику вылетели десять «яков». После первых же атак строй вражеских самолетов распался. Летчик Гулаев, сбив ведущего бомбардировщика, устремился ко второму «юнкерсу». Он прострочил двумя очередями мотор и кабину вражеского самолета и тут убедился, что боекомплект израсходован. А бомбардировщик продолжал уходить в свою сторону.

Летчик- истребитель применил последнее средство: пошел на таран. Левой плоскостью своего самолета он ударил по плоскости «юнкерса», и тот стал падать. Неуправляемой стала и машина Гулаева. Летчик выпрыгнул с парашютом и приземлился в расположении своих войск.