Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 2

Жанно вернулся с бутылкой. Следом за ним ленивым аллюром прихлестывали два фокстерьера серо-бежевой масти, у одного из которых была перевязана лапа. Оба пса стали юлить в ногах, привыкшие, видимо, к тому, что им что-нибудь перепадает со стола. Хозяин попросил Петра принести рюмки для дегустации сливового самогона.

Петр хотел было отказаться, но Фаяр робко, едва не с обидой заверил, что самогон на редкость хороший. И Петр принес три рюмки, а заодно тарелку с остатками сыра — его он бросил собакам.

Жанно от дегустации отказался с неестественной поспешностью. Окинув работника быстрым взглядом, но не оспаривая его решения, хозяин наполнил две рюмочки, взял из сахарницы кусок сахару, обмакнул его в жидкость, положил в рот и произнес:

— Вечером похолодание обещали. Не ровен час, снег пойдет.

— В этот период? Да уже высохло везде, — удивился Петр.

— Здесь быстро высыхает, мы же с южной стороны… — сказал Фаяр. — А еще три недели назад, вы бы видели, белым-бело всё было. В лес еще не ходили?

— Нет. Завтра собираюсь прогуляться.

— Если выше подыметесь, там еще снег лежит. Сходите! А вверху, у сторожки — аж два метра. Поздно что-то в этом году… — Держа перед собой чашку с кофе, Фаяр немного по-женски сложил губы дудочкой, наслаждаясь не то вкусом напитка, не то разговором, и пригубил кофе.

— Сногсшибательный самогон, — похвалил Петр. — Дух отнимает.

Фаяр блаженно сощурился, хотел подлить ему в рюмку еще немного, но Петр отказался.

— Сами перегонкой занимаетесь?

— Ну, не сам. Перегонять самим давно запрещено. Раз в год всех объезжает машина. Специальная такая… Дистиллятор. Мы приносим свои фрукты, они их пропускают. В прошлом году столько наварили, что не знали, куда девать. Жена летом в сторожке просто так раздавала — угощала после обеда, хотя и запрещено.

Они вопросительно переглянулись.

— Разрешается дистиллировать только по двадцать литров на человека в год, — объяснил хозяин. — Иногда приходится дальнюю родню на долю записывать — для отчетности. За услугу я всем предлагаю по литру. Желающих больше, чем нужно.

Петр воодушевленно кивал, но с таким видом, словно в чем-то сомневается.

— У меня внизу есть участок, возле Пасси. Там растут одни сливы, — продолжал хозяин, на глазах возбуждаясь. — Как пойдут — девать некуда! В прошлом году пятьсот килограмм слив собрали. Хватило на шестьдесят литров… А, Жанно, что скажешь?!

Жанно, сидевший как неживой, передернулся, блеснул глазами в сторону и вновь пробурчал что-то невнятное.

— Ты опять забыл кур загнать? — упрекнул Фаяр работника. — А, Жанно?! Я ж тебя просил… до обеда.

Тот махнул рукой в огород.

— Ястреб опять круги стал выделывать, почуял, гаденыш, — пояснил хозяин. — А стрелять не хочется.

— Над курятником?

— Да, вон там! — Фаяр показал на макушки трех пихт за огородом. — В прошлом году сколько кур перетаскал, вы бы видели! А осенью лиса передрала полкурятника. Только развел, только цыплят из инкубатора высадил. Вы бы видели, что за побоище было!

— Вы сами цыплят в инкубаторе разводите? — спросил Петр.

— Это я так называю свой парниковый метод. Инкубатор состоит из коробки с лампочкой. — Фаяр загадочно опустил глаза. — Лампочка служит для обогрева — может быть, слышали?

— Нет, никогда.

— Ничего сложного… Достаточно положить яйца в коробку — и вся премудрость. Только температуру постоянную надо поддерживать. Жена смеется. «Помешался, — говорит, — на старости лет!» А я… Ну знаете, когда вылупятся — смотришь и глазам своим не веришь! — Трясясь мелким, немужским смехом, хозяин пожимал плечами, словно и сам не понимал, как его угораздило стать жертвой такого увлечения. — В следующее воскресенье у нас будет шумно, — добавил он, уставившись в серую муть долины. — Дети съезжаются. На Пасху собрать всех не смогли, так хоть на день рождения…

— Ваш?

— Да, мой… — Фаяр отмахнулся. — Вы уж не сетуйте на шум. С детьми приедут, с женами. Двадцать человек ожидаем.

— Я почему-то подумал, что у вас должно быть пятеро… детей, — сказал Петр. — Три сына и две дочери.

— Три сына и две дочки, так оно и есть! — подтвердил хозяин, уставившись на него изумленным взглядом.

Но Петр и сам был в затруднении.

— Я наобум сказал, — заметил он.

— Все здесь живут, неподалеку, кроме двоих, — объяснил хозяин, успокоившись. — Только старший и младшая дочь, как вы, в Париже. А остальные давно вернулись… Вам если что надо, вы заходите… за яйцами, за овощами. Порею, кстати, не хотите? Отличный! Жанно только что насобирал.

— Не беспокойтесь. Я спрошу, если будет нужно.

— Жанно, принеси-ка нам порею!

Тот поднялся и, уводя за собой фокстерьеров, поплелся за угол дома. Через минуту работник вернулся с очищенной и даже подрезанной у корней связкой порея, наугад протянул ее перед собой, не зная, кому она предназначалась, и в этот раз Петру удалось разобрать его бормотание:

— Для супчика. Положите, поварится, и будет что надо…