Звёздная пыль в их венах

Дафна задается вопросом, не следует ли ей приложить усилия, чтобы почувствовать вину из-за смерти неизвестной ей женщины, но на это нет времени.

– И это все доказательства? – вместо этого спрашивает она.

Байр кивает.

– Она была обнаружена в спальне Евгении после того, как все услышали крик. Внутри были найдены три женщины: Виоли, Евгения и мертвая горничная, – объясняет он. – Это все доказательства, но их более чем достаточно.

– Только если Евгения сможет ее опознать, – указывает Дафна.

– Даже если не сможет, – говорит Байр. – Когда прибежала стража, Евгения указала на Виоли. К тому времени она уже не могла говорить, но ее послание было предельно ясным.

У Дафны голова идет кругом.

– Они назначили дату суда? – спрашивает она.

– Послезавтра, – говорит он. – Врач говорит, что если Виоли не проснется к тому времени, то не проснется уже никогда.

Дафна не позволяет мысли об этом задержаться у нее в голове.

– Виоли может сказать, что это сделала горничная, – говорит она вместо этого. – А она просто случайно проходила мимо и услышала крик Евгении.

Байр морщится.

– Что? – спрашивает Дафна. В животе у нее собирается ужас.

– Есть еще одна свидетельница, – говорит он. – Повариха, на которую работала Виоли. Она утверждает, что Виоли – или Вера, как она себя называла, – была зациклена на Евгении. Она рассказала тебе что-нибудь о торте с угрозами?

Дафна моргает, безуспешно пытаясь понять, что еще за торт с угрозами.

Байр продолжает:

– Ходит слух, что она – разгневанная темаринская мятежница, которая последовала за Евгенией сюда и уже несколько недель замышляет месть.

– Хоть это и не так, но весьма близко к правде, – говорит Дафна, опускаясь на свою кровать. – Я должна поговорить с ней. С Виоли, я имею в виду.

– Это еще не всё, – медленно произносит Байр. – Говорят, что это она ответственна за покушения на тебя и за взрыв на нашей свадьбе.

– Кто это говорит? – спрашивает Дафна, нахмурившись.

Байр отвечает не сразу.

– Второй слух я проследил до лорда Панлингтона, – говорит он.

Дафна пристально смотрит на него.

– Повстанцы решили использовать ее как козла отпущения, – говорит она.

– Похоже, они… не рассчитали, насколько негативные последствие вызовет тот взрыв, – медленно произносит он.

Дафна не может не фыркнуть.

– Что, смерь Фергала? – спрашивает она. – Я и не подозревала, что он был так популярен.

– Он и не был, – говорит Байр. – Но ты – да.

Дафне требуется мгновение, чтобы понять, о чем он говорит.

– Я, – говорит она.

– Слухи об этой истории распространились по всему Фриву. Их разнесли и простые люди, и лорды, которые пришли на «свадьбу, которой не было», как ее теперь называют. И теперь все говорят об иностранной принцессе, которая должна была рухнуть при первом же штормовом ветре, но вместо этого храбро пережила три попытки убийства – четыре, если, как и большинство людей, считать свадьбу. О том, какая она превосходная наездница и что в стрельбе из лука даст фору многим фривийцам. И все это было еще до того, как ты настояла на том, чтобы в разгар зимы отправиться в путешествие, чтобы принять участие в похоронном обряде суженого, с которым вам так и не довелось встретиться. Даже за те несколько часов, что прошли с тех пор, как мы вернулись, я успел услышать несколько новых историй. Об оленях в лесу, которые кланялись тебе как своей королеве, и о том, что по пути к озеру Олвин ты и твоя лошадь оставили за собой след из нарциссов. Еще говорят, что, впервые приехав во Фрив, ты перешла через реку на границе полностью обнаженной, чтобы ничто не стояло между тобой и твоей страной.

Дафна не может удержаться от смеха.

– Ну, это, как ты знаешь, ложь, – говорит она, вспоминая, какой замерзшей и несчастной она была в тот день. Единственное, чего ей тогда хотелось, так это надеть на себя еще больше одежды. Но Байр не смеется.

– Это не ложь, не совсем. Это легенды, – говорит он.

Легенды, которые вокруг меня, думает Дафна. Она пытается понять, но это не в ее силах.

Она ничего не говорит, и Байр продолжает:

– Если бы так получилось, что повстанцы взорвали бомбу на нашей свадьбе спустя несколько дней после твоего приезда, они могли бы приписать это себе, и люди праздновали бы, Дафна. И если бы ты умерла, это могло обрадовать их лишь сильнее. Никто не хотел, чтобы ты сюда приезжала. Ты знаешь это так же хорошо, как и все остальные. Но теперь…

Он замолкает.

– Теперь я живая героиня легенд, а повстанцы в этой истории оказываются злодеями, – заканчивает за него Дафна.

– И это не то впечатление, которое они хотели бы произвести на народ, – признает он.

– Не сомневаюсь, – говорит она.

Дафна смотрит на часы в своей комнате – уже поздно, почти полночь.

– Сегодня мы уже ничего не сможем, Байр, – говорит она ему. – Но завтра мне нужно сделать то, что я должна была сделать уже давно. Пора поговорить с лордом Панлингтоном лично.

Байру не нравится эта идея – она замечает, что он становится еще мрачнее и его серебристые глаза сужаются. Но в конце концов он кивает.

– Я это устрою, – говорит он.