Звонок в дверь

— Мистер Хьюитт объяснил вам, — сказал Вулф, — что каждый из вас получит по тысяче долларов. Теперь мы в расчете. Но, увидев, как вы вылезали их этих ящиков, я понял, что вы уже заслужили свою тысячу. В полной мере. Поэтому, если вы приемлемо сыграете свою роль, я пойму, что вы заслужили еще по тысяче. И вы их получите. В пятницу или в субботу.

Джарвис открыл было рот, но вовремя опомнился и сжал губы. Он показал на Кирби, потом постучал себя по груди и изобразил знак вопроса.

— Да, две тысячи, — кивнул Вулф. — Каждому из вас еще по тысяче. Мистер Кирби, чуть поближе, пожалуйста. Я должен говорить очень тихо. Вы, господа, проведете здесь двадцать восемь часов. За это время вы не издадите ни звука, способного выдать ваше присутствие в доме. Ваша комната на третьем этаже. Но вам придется подняться по лестнице, не на лифте. Если что-то понадобится, в коридоре будет сидеть мой человек. Говорить исключительно шепотом. В своей комнате вы найдете несколько десятков книг. Если они не в вашем вкусе, можете взять что-нибудь с этих полок. Никакого радио или телевизора. В доме не должно быть гвалта. Вам придется изучить манеру держаться мою и мистера Гудвина. Для этого у вас еще будет возможность. Копировать голоса не обязательно. Это не понадобится. — Вулф поджал губы. — Полагаю, на этом все. Если у вас возникли вопросы, можете задать их прямо сейчас. Вполголоса, ближе к моему уху. Итак, вопросы имеются? — (Они дружно покачали головой.) — Тогда мы идем на ланч. Радио будет выключено. У нас за столом не принято обсуждать дела. Говорить будем только мы с мистером Гудвином.

С этим словами Вулф встал с места.

Глава 12

Не хотел бы я снова пережить эти двадцать восемь часов.

Чтобы пробираться по лесу, когда вы знаете наверняка, что там есть снайперы и один из них, возможно, сидит на ближайшем дереве, нужны стальные нервы и острый глаз. Но когда вы не знаете, есть ли вокруг снайперы, а только подозреваете, что они могут здесь быть, — это совсем другое дело. К чему тогда стальные нервы и острый глаз? Мы не знали, есть ли в доме «жучки», а только подозревали. Если Джарвис или Кирби ненароком прищемят палец дверью ванной и завопят или чертыхнутся, это может испортить всю инсценировку — да-да, только может, — что было самым неприятным. Всякий раз, как я поднимался наверх проверить, дежурят Сол, или Фред, или Орри в коридоре и не начали ли они, грешным делом, разговаривать, потому что сыты по горло, я чувствовал себя форменным дураком. Взрослые мужчины не заглядывают каждую ночь под кровать проверить, не прячется ли там бандит, хотя один, может, там и сидит.

Обе наши трапезы прошли в странной обстановке, поскольку застольную беседу вели только мы с Вулфом, в основном Вулф. Остальные пятеро жевали и молчали в тряпочку. Можете сами на досуге попробовать. Нельзя даже было попросить передать масло, приходилось тыкать пальцем. А когда мы затаскивали ящики в горшечную и складывали их там, то также не раскрывали рта, ведь с кем там было общаться?!

Я выходил из дому только один раз, ближе к вечеру в среду, чтобы известить по телефону Хьюитта, что груз доставлен в целости и сохранности, и ознакомить Тома Халлорана из гаража с планом действий.

Хотя были и светлые моменты: два в среду и четыре в четверг, когда Джарвис учился копировать Вулфа. Остановившись у подножия лестницы, Джарвис смотрел, как Вулф спускается, потом — как он поднимается, и, наконец, продолжил наблюдения, встав рядом с Вулфом. Когда в четверг комедия повторилась, я понял, что Джарвис подшучивает над Вулфом, наслаждаясь кислым выражением его лица, впрочем, как и я. Кирби, конечно, тоже меня изучал, что было несложно: я раз десять за день спускался и поднимался по лестнице. Но вот чему Кирби точно не мог научиться, так это моей манере вождения. За машиной Вулфа наверняка увяжется хвост до самого дома Хьюитта, и, если манера Кирби крутить баранку будет здорово отличаться о моей, смышленый агент ФБР может что-нибудь заподозрить. В четверг утром я отвел Кирби в кабинет и, включив радио, с полчаса втолковывал ему, что к чему.

Оглядываясь назад, я могу смело сказать, что мы не упустили из виду ни единой мелочи. В среду, около одиннадцати часов вечера, я поднялся в свою комнату окнами на Тридцать пятую улицу и, не обращая особого внимания на шторы, переоделся в пижаму, сел на кровать и выключил лампу на прикроватном столике. Через пару минут в комнату поднялись Фред с Орри и, раздевшись в темноте, легли на мое место, а я вышел из комнаты. Сол спал на диване в гостиной, где мы крайне редко включали свет.

Хочу отметить одну забавную вещь. Когда в среду ночью я, погасив свет, лег спать на диван в кабинете, то думал не о расставленной нами ловушке и не о том, сработает ли она, а о диване в квартире Сары Дакос. Что, если уборщица решит перевернуть подушку и заглянуть под пружины? Задержись я в той квартире хотя бы на пять минут, то наверняка смог бы найти тайник получше.

Две трапезы, о которых я упомянул, были ланч и обед в среду вечером.