...Звучат лишь письмена: Судьбы древних библиотек

Казалось бы, на этом и закончилась история знаменитой библиотеки. Но ученым удалось внести еще один совершенно необыкновенный штрих. В Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина был найден кодекс, который не только вышел из Вивария, но и сохранил приписку (глоссу) в шесть строк самого Кассиодора.

Попробуем проследить путь этого кодекса. Естественно, что из Вивария через Рим он вместе с другими сокровищами попадает на север Италии в Бобио ― дар лангобардской королевы. А дальше? Дальше ― Франция.

...Через три четверти века после смерти Кассиодора на земле галльской, «залитой еще волнами франкского варварства», королева Бальтильда основала аббатство Корби, где вскоре возникает мастерская письма, составляется библиотека. Началась усиленная переписка книг. Многое сделал для пополнения фонда аббат и глава мастерской письма Адалядар, знаменитый государственный деятель каролингской эпохи, «человек, который мало говорил, но много делал». На некоторых кодексах есть приписка: «По повелению отца Адаляндара». Наряду с религиозной литературой библиотека хранила произведения Цицерона, Марциала, Колумеллы, медицинские и астрологические трактаты. В каролингские времена монастырь Корби закупал их в Италии. Известно, что Карл Великий вывез книги из Бобио. Так здесь появились кодексы-странники.

Некоторые пришли в эту обитель из южной Италии и даже Африки, пришли и нашли приют на долгие столетия, например, труд Августина, возможно, с его автографом.

Через тысячу лет после основания библиотеки, в 1638 году кардинал Ришелье (сам ценивший книги, владевший богатой книжной коллекцией) распорядился изъять из Корби самые древние рукописи и поместить их, для лучше сохранности, в парижское аббатство Сен-Жермен ― одно из древнейших книгохранилищ Франции. На изъятых кодексах остался «след». Корбийский библиотекарь накануне отправки рукописей своего хранилища в Сен-Жермен сделал на них пометки: «Ex libris monasterii korbeiens» или «Korbeinsis monasterii».

Однако пристанище оказалось не очень надежным: через полтора столетия редчайшие корбийские манускрипты попали на аукцион. «Случайно» на этом аукционе оказался скромный чиновник русского посольства в Париже ― П. П. Дубровский, который купил 50 драгоценных кодексов, и на них появился еще один знак: «Ex musaeo Petri Dubrowscky».

Этот человек заслуживает того, чтобы рассказать о нем подробнее. О нем писали много и в прошлом, и в настоящем, в нашей стране, во Франции и Германии, но тем не менее биография его известна плохо. Родился он в Киеве 9 декабря 1754 года, в Киевской духовной академии получил образование. В ранней юности проявил живой интерес к различным памятникам старины и начал собирать книги. Образование усилило его увлечение историей и библиофильские пристрастия. Чтобы, по его словам, «довершить свои учения в иностранных университетах», уехал в Париж, где вначале «практикантом» в церкви русского посольства, а потом занимал незначительные должности в посольстве ― актуариус, переводчик; иногда посылали его с мелкими поручениями в другие страны. Советником и секретарем посольства он стал лишь в то время, когда весь основной состав его был отозван в Петербург. Все силы он отдавал собирательству, коллекционированию рукописей и книг. Только появившись в Париже, он встретился с Жан-Жаком Руссо. И не только встретился, но и получил от него ценный кодекс XV века итальянской работы с текстом Тита Ливия. В нем ― 363 листа; он облачен в пергаментный переплет.

На пергаментном форзаце ― владельческая аннотация, написанная рукою П. Дубровского: «Эта книга Тита Ливия была мне подарена знаменитым Жан-Жаком Руссо, во время его последнего краткого пребывания в Париже. Он ее получил почти в то же время от Кур де Жебелена; но книга служила в XVI веке также герцогу Лоренцо Медичи, гербы которого были умышленно стерты. Екатерина Медичи привезла ее во Францию и подарила аббатству Сен-Дени близ Парижа, библиотека которого сильно пострадала во время революции сторонников так называемой реформированной веры, и книга эта переходила из рук в руки примерно вплоть до середины нынешнего века. Маркиз де Пальми подарил ее г-ну Кур де Жебелену, имя которого навсегда будет бессмертным вследствие его преисполненных учености изысканий относительно происхождения письменности. В мои руки книга попала в 1778 году. П. Дубровский».

Это было правилом коллекционера ― писать на самой находке время и место ее приобретения, излагать ее судьбу, сообщать сведения об авторах и переводчиках.

Еще несколько штрихов из биографии П. Дубровского. В Париже он завел русскую типографию, в которой собирался печатать собственные книги и «Декларацию прав человека и гражданина» в русском переводе. Но замысел не осуществился.