Звуки, которые нас окликают

Вот и я… Кто я такая, чтобы переубеждать принимающих на свой счёт? Изобретай, Марина, новые жанры, воскресай из обломков!

Помните, несколько лет назад в интернете был очень популярен видео-мем с Шайдабеком Эседуллаевым? Конечно, не помните. Я про того, который просил перед камерой:

— Ломай меня полностью!

Вспомнили? Эту надрывную искренность:

— Я хочу, чтоб ты ломал меня. Ты сможешь? Я тя прошу!

А когда голос кого-то напротив вопрошал: «Зачем?», Шайдабек загадочно усмехался.

Просто он знал секрет: пока нас не сломают, мы не сможем посмотреть на мир по-новому.

Я нашла этой мысли совершенно конкретное подтверждение, иллюстрацию в городских реалиях.

В Омске напротив кинотеатра «Маяковский» стоит невысокое ограждение: секции по метру длиной, на них — видеокамеры, серая краска. Камеры «нарисованы» контурно, железной лентой, шириной с палец. Корпус каждой — это квадрат, объектив в виде треугольника, а под корпусом два колеса-круга. Палки в колёса никто не ставит, но ни одна камера не сможет двинуться с места, навсегда — взгляды влево.

(«Он же памятник!»)

Когда-то секций было много, но теперь осталось около двадцати. Оставшиеся — преобразили время и прилетающие регулярно бамперы: одну видеокамеру лишили колёс, вторую измяли (она словно отражение в зеркале комнаты смеха, будто фотография с эффектом «бочкообразность»), третья и четвёртая — теперь снимают свои фильмы чуть правее и левее соответственно…

А у одной из них отчего-то повёрнут в обратную сторону объектив.

Это сделано аккуратно, вручную, на все 180 градусов.

Какова была вероятность, что объектив одной из камер однажды посмотрит в противоположную сторону? Это кажется невозможным, но фактор избранности невычисляем, а пути вандалов неисповедимы.

Чьи-то сильные руки чесались сломать ограждение, и теперь среди секций — металлический Нео, а в этом эссе — подходящее подтверждение мысли.

Пока нас не сломают, мы вряд ли посмотрим в другую сторону.

Алексей Алёхин в маленькой комнатке за рестораном гостиницы «Прибайкальская» советовал молодым авторам своего семинара «снести нафиг винду» и начать своё творчество наново. Там же какой-то другой литературный человек советовал пишущим пробовать яркие впечатления: напиться, изменить супругам, на крайний случай подраться.

(Настоящие вандалы, правда?)

Но это верный метод: нам всем нужно однажды сломаться, чтобы увидеть больше.

— У Наташки получилось выбиться в люди. Ну да, у неё ни детей, ни ипотеки…

— Игорю хорошо, у него за плечами филфак…

А Игорь и Наташка не виноваты.

Всё дело в том, что был вечер, кто-то нажал рычаг, спустил курок, вдавил тумблер, повернул объектив.

У ЧУЖОГО СЧАСТЬЯ НА КРАЮ

Для того, чтобы быть счастливым, нужна смелость, я давно это поняла.

Простое счастье доступно и возможно, иногда для его достижения не нужно ничего — ни сил, ни времени, ни денег, только смелость, только маленький шаг.

Недавно пришла мысль для интересной подборки эссе. Дело стояло за малым: обойти город и посмотреть на него из разных окон.

Я долго тянула с началом, потому что начать — значило постараться закончить, значило выйти из зоны комфорта, много общаться, договариваться и много писать.

Набралась смелости и разместила объявление в ВК, попросила откликнуться тех, чьи окна выходят на загруженные остановки транспорта, крыши домов, крупные проезжие и пешеходные улицы, на трамвайные и троллейбусные депо, старые киоски, проходные заводов, конторы, к которым стоят длинные очереди, старые деревья с гнёздами и подобные интересные объекты. И люди стали мне писать.

Я в одночасье обрела суперсилу — право вхождения в чужие дома, в квартиры и здания, в которых при других обстоятельствах никогда бы не смогла оказаться.

Люди желали приобщиться к идее, мне оставалось лишь осмелиться и воспользоваться суперспособностью.

Я чувствую себя очень счастливой, когда случайно попадаю в чужие дома. Попадаю и смотрю, смотрю: что где лежит, как что работает, что для чего служит, чем пахнет всё это и чем отличается от моего собственного быта.

Интереснее других — квартиры стариков. Это помещения со старой мебелью, чёрно-белыми фотографиями, обилием стекла, — с очень определённым характером — характером своего жильца.

У меня самой нет больше ни дедушек, ни бабушек, и в такие моменты чужие старики — немножко и мои старики.

В первую очередь я отправилась смотреть в окно одной бабушки (это была бабушка моей знакомой, Ани). Мне пообещали вид на главные ворота городского парка «Имени 30-летия ВЛКСМ».

Неужели прямо на ворота?

Неужели квартира принадлежит старушке?

Я составила список вопросов, схватила фотоаппарат и поехала на другой конец города.

— Я дам тебе телефон моей мамы, — написала Аня. — Вы определитесь с днём и вместе приедете к бабушке. Твой приход сравним со съёмками на центральном телевидении, может разволноваться. Мы однажды с подругой гуляли в парке зимой, замерзли и я предложила зайти к бабе погреться и попить чай. Позвонила ей, а она давай переживать, что у неё к чаю ничего нет, что голову не помыла и прочее…