Зыбучие пески. Книга 1

— Вы вдова, — сказала она. — Так что вы женщина с прошлым. Вы были замужем за знаменитым человеком, не так ли? А он умер. Это печально. Смерть всегда печальна. В этом доме много смертей…

Губы у нее затряслись, и я подумала, что мисс Стейси вот-вот расплачется, но неожиданно она просияла, совсем как ребенок.

— Но теперь Нэйпир вернулся. Он женился на Эдит, и у них будут детки. Тогда все исправится. Детки все исправляют. — Она посмотрела на портрет. — Может быть, тогда и Бью уйдет.

Ее лицо сморщилось.

— Он ведь умер, правда? — сказала я мягко.

— Мертвые не всегда уходят. Иногда они остаются. Они не могут оторваться от тех, с кем жили. Иногда их удерживает любовь, а иногда — ненависть. Бью все еще здесь. Не может успокоиться, бедняга. Знаете, он был такой милый. Все ему было дано: красота, обаяние, блестящий ум. А как он играл на фортепьяно! От его игры слезы сами лились из глаз. У Бью было все. Вот он и не хочет уходить из той жизни, в которой ему так хорошо, правда?

— А может, он нашел еще лучшую.

Она тряхнула головкой и как-то по-детски топнула ножкой.

— Это невозможно, — сказала она сердито. — Бью нигде не мог быть счастливее… ни на земле, ни на небесах. Зачем ему было умирать, как вы думаете?

— Очевидно, его время пришло, — предположила я. — Случается сплошь и рядом, что умирают молодые.

Пьетро, Рома, подумала я, и у меня задрожали губы.

— О, как он красив, — сказала мисс Стейси, подняв глаза к портрету, будто к иконе. — Таким он и был в жизни. Кажется, будто портрет говорит с тобой. И я никогда не забуду того дня. Кровь… кровь…

Ее лицо сморщилось, и я произнесла:

— Пожалуйста, не думайте об этом. Ведь горе еще так свежо.

Она подошла поближе, и горестное выражение улетучилось из ее голубых глаз. Они сверкнули такой хитростью, которая была гораздо более тревожным признаком, чем ее горе.

— Они взяли у него клятву перед смертью. Доктор на этом настоял. Он сказал, что Нэйпир не виноват. Они играли в войну, как все мальчишки. Нэйпир закричал: “Руки вверх, или я стреляю!” А Бью ответил: “Я тебя раньше достану”. По крайней мере, так нам рассказывал Нэйпир. Но никто этого не видел. Они были в оружейной. Бью достал свое ружье, но Нэйпир выстрелил раньше. Нэйпир говорит, они оба думали, что ружья не заряжены. Но они оказались заряжены.

— Какое ужасное несчастье.

— С тех пор все здесь по-другому.

— Но это же несчастный случай.

— Вы очень уверенная женщина, миссис?..

— Верлен.

— Я запомню. Я никогда не забываю имен. Я никогда не забываю лиц. Так вот, миссис Верлен, вы очень уверенная женщина. А ведь вы еще и дня не прожили здесь.

— Я, конечно, не могу знать точно, — произнесла я, — но могу себе представить, что такая игра двух юношей могла закончиться несчастьем. Такое иногда встречается.

Она таинственно прошептала:

— Нэйпир завидовал Бью. Все об этом знали. А как могло быть иначе? Бью так красив, ему так все легко удавалось. Он всячески задевал Нэйпира.

— Значит, он не был таким уж замечательным, — сказала я резко и удивилась, почему мне хочется защищать Нэйпира. Мне хотелось справедливости ради того мальчика, а не ради надменного мужчины в конюшне.

— Какое мальчишество. Он был таким ребячливым… А вот Нэйпир, он-то был совсем другим.

— Как это?

— Тяжелым. Он поступал по-своему, он всегда поступал по-своему. Никогда не упражнялся на фортепьяно, например.

— А в этом доме всегда любили музыку?

— Их мать прекрасно играла на фортепьяно. Как и вы. Да, конечно, я слышала сейчас вашу игру. Мне даже показалось, это Изабелла вернулась. Изабелла могла бы стать великой пианисткой, я слышала, как это говорили. Но, выйдя замуж, она перестала заниматься. Вильям этого не хотел. Он хотел, чтобы она играла только для него, представляете, миссис Верлен?

— Нет, — сказала я с силой. — Думаю, ему следовало разрешить ей продолжать занятия. Если есть талант, его нельзя зарывать в землю.

— А, притча о талантах, — вскричала мисс Стейси, и глаза ее вспыхнули радостью. — Изабелла тоже так думала. Она была… обижена.

Я почувствовала симпатию к Изабелле. Она тоже пренебрегла карьерой ради замужества… как и я.

Я почувствовала, что эти детские, но проницательные глаза пристально смотрят на меня. Потом она еще раз посмотрела на портрет.

— Я открою вам секрет, миссис Верлен. Это моя работа.

— Тогда вы настоящий художник.

Она свела руки за спиной и медленно кивнула.

— Как интересно!

— О да, это я написала портрет.

— А он позировал вам задолго до смерти?

— Позировал… Никогда он мне не позировал. Чтобы Бью сидел спокойно! Да и зачем просить об этом? Я его и так хорошо знала. Я и сейчас вижу его так же ясно, как и тогда. Мне не нужно было просить его позировать, миссис Верлен. Я пишу только тех, кого хорошо знаю.

— Очень разумно с вашей стороны.

— Не хотите ли взглянуть на мои картины?

— Было бы интересно.