Зыбучие пески. Книга 1

— Жена часто играла ему на фортепьяно. Когда мистер Нэйпир вернулся домой, это, наверное, напомнило сэру Вильяму о прежних днях, вот он и решил вернуть музыку в дом.

Я молчала, думая о том, как сильно должен был сэр Вильям любить свою жену, чтобы после ее смерти наложить запрет на музыку в доме.

— Теперь-то все изменится, — продолжала миссис Линкрофт. — И конечно, сейчас, когда мистер Нэйпир и Эдит поженились, музыки будет больше, — она улыбнулась. Одна из служанок, подававших нам за столом, вышла в кухню, и миссис Линкрофт прибавила: — Дом станет больше походить на нормальный. И очень хорошо, что мистер Нэйпир, вернувшись, взял на себя управление поместьем. Он очень деятельный. А как прекрасно ездит верхом: везде на лошади проберется. И так замечательно заботится обо всем… Даже сэр Вильям должен это признать.

Я помолчала, но она, кажется, поняла, что и так сказала слишком много.

— Не хотите ли еще кусочек пирога?

Я поблагодарила и отказалась, похвалив ее умение готовить.

— А вы умеете ездить верхом, миссис Верлен? — спросила она неожиданно.

— Мы с сестрой ходили в школу верховой езды и иногда катались в Роу. Видите ли, когда живешь в Лондоне, то возможностей ездить верхом гораздо меньше, чем в деревне, к тому же у нас было много других интересов, занимавших все наше время.

— Сестра тоже музыкантша?

— Э… э… нет-нет… — возникла тягостная пауза, и я, понимая, как легко могу выдать себя, подумала: “Интересно, как бы они отреагировали, если бы узнали, что я — сестра молодой женщины, таинственным образом исчезнувшей”.

Я прибавила неуверенно:

— Мой отец был профессором, а сестра помогала ему в работе.

— Наверное, вы из очень образованной семьи, — сказала она.

— Мои родители придерживались передовых взглядов на воспитание детей и, хотя мы были девочками, воспитывали нас как мальчиков.

Если бы в нашей семье росли мальчики, все повернулось бы по-другому, но их, к сожалению, не было.

Тут заговорила Алиса.

— А мне бы очень хотелось, чтобы меня так воспитывали, миссис Верлен. Как вас и вашу сестру. Думаю, вам сейчас хочется быть с нею, а не с нами.

— Она умерла, — ответила я отрывисто.

По-моему, Алисе хотелось порасспрашивать меня, но миссис Линкрофт взглядом приказала ей молчать. Сама же сказала:

— О, извините нас. Это печально.

Затем возникла короткая сочувственная пауза, которую я прервала сама, поинтересовавшись, хорошо ли девочки ездят верхом.

— Мистер Нэйпир настаивает, чтобы Эдит училась этому, и берет с собой каждое утро. Кажется, она уже гораздо лучше ездит.

— Нет, не лучше, а хуже, — вставила Алиса. — Потому что теперь она боится.

— Боится? — повторила я.

— Эдит очень боязлива, а мистер Нэйпир хочет сделать ее смелее, — пояснила Аписа. — Думаю, Эдит лучше было бы трястись на старом Сильвере, чем гарцевать на лошади, которую выбрал мистер Нэйпир.

Мисс Линкрофт снова глянула на дочь, и я подумала, что несколько показная покорность девочки объясняется тем, что ее все-таки подавляют.

После ужина я посидела еще около часу, болтая с миссис Линкрофт, а потом отправилась в постель, но спала плохо. Путаные мысли, беспорядочные отрывки дневных впечатлений бродили в голове, я все время просыпалась, пока не сказала себе, что раз уж я составила себе программу на много дней вперед, то надо ее выполнять.

Завтрак принесли в комнату на подносе, и только я с ним покончила, как постучалась Эдит и попросила разрешения войти. Она была очень хорошенькой в голубой амазонке и черной шляпке-котелке.

— Вы собираетесь поехать верхом? — спросила я.

Она едва заметно вздрогнула. Я заметила, что она не умеет скрывать своих чувств.

— Пока нет, — ответила она, — попозже, но могу не успеть переодеться. Я хотела поговорить с вами о занятиях.

— Да, конечно.

— А потом мы пойдем в приходскую школу, там у девочек занятия. Может быть, вы захотите совместить их со своими уроками. Я надеюсь не разочаровать вас, миссис Верлен.

— Полагаю, не разочаруете. Я чувствую, как вы любите фортепьяно.

— Да, я люблю играть. Игра помогает мне, когда… — Я ждала, и она закончила неуверенно: — Когда на меня находит уныние.

— Это отрадно слышать. Не начать ли нам прямо сейчас?

Она провела меня через классную в соседнюю комнатку, которую называла “музыкальной”. Там стояло фортепьяно.

Эдит сыграла, и мы поговорили о ее дальнейшей учебе; нескольких минут было достаточно, чтобы понять, как развита эта девушка. Я почувствовала, что она будет хорошей ученицей, трудолюбивой и жадной до учебы, а талант, хоть и небольшой, у нее все же есть. Игра приносит Эдит радость, но большим музыкантом она не станет никогда. Я так и предполагала и теперь знала, как следует с ней работать.

Говоря о музыке, она оживилась.

— Понимаете, — сказала она в порыве откровенности, — игра — единственное, что мне удавалось.

— Думаю, вы достигнете еще больших успехов, если будете трудолюбивы.

Мои слова вселили в нее надежду, и, довольные друг другом, мы решили, что пора идти в приходскую школу.

— Туда всего пятнадцать минут ходьбы, миссис Верлен. Пройдемся пешком или вы хотите поехать на бричке?

Я решила, что приятнее пройтись, и мы отправились.