18

Вот и грунтовка. Мы сворачиваем на нее, похрустывая шинами. Солнце светит на меня, и я поворачиваю к нему пустое и усталое лицо, чувствуя, как нагревается моя смуглая кожа. Теперь я так же беден, как эта природа, и так же прост, как эти небеса.

– Еще дальше, – я всматриваюсь в пространство между двумя холмами, в синий блеск у горизонта. Там огромное озеро – все, что осталось от древнего моря, на дне которого я провел лучшие годы жизни. Собственно, я считаю таковыми всякие годы. Они все имеют значение. И вот мы приближаемся к этой праведной и спокойной синеве. И у меня снова какое-то предчувствие. Оно меня не обманывает, если помните.

– Все, – говорит парень с залысинами. – Дальше уже не дорога.

Он прав. Дальше сплошной ковыль, серо-зелеными волнами катящийся к самому берегу.

– Все, все – соглашаюсь я, – дальше пешком.

Я отдаю ему все деньги, что у меня были с собой. Он удивленно хмыкает, но прячет купюры в карман. Сдает задом, чудом разворачивается на крохотном пятачке и уезжает, цепляя выхлопной трубой земляной горб в глубокой колее.

И я снова остаюсь совсем один. Один во всем мире – заброшенном жилище бога. Мокрая трава сохнет на солнце, пар земли поднимается у самых ног. Мне лишь нужно еще немного пройти, забыть про усталость и шагать, пока вода не плеснет мне навстречу.

И я иду. В какой-то момент я разуваюсь и бросаю туфли в траве. Ее жесткие стебли настойчиво впиваются мне в ступни, словно природа хочет мне что-то сказать напоследок. Ну что еще? Я устал, правда, мне бы лишь до воды добраться, а там я обещаю всех выслушать. Всех по очереди или сразу, как хотите.

Солнце уже высоко, мне жарко, я бы и куртку сбросил, да в ней проклятый пистолет. Постукивает меня по ребрам при каждом шаге. Тише, тише… Я ласково успокаиваю его локтем, прижимаю к себе. И ты не бейся, глупое сердце, не бейся.

Холм под ногами спускается все круче, так шагать и легче, и тяжелее одновременно. Круглый живот земли выдохнул раз и вздыбил эту степь, эти редкие корявые деревца, эти красные цветы в бледно-зеленой траве. И я тоже дышу, нервно, неровно, неглубоко.

Глыбы желтого ракушечника расставлены в траве тут и там. Когда-то это было морское дно, а теперь я шагаю тут босиком и пугаю кузнечиков и саранчу.

Вот и берег наконец. Грязный песок, серая пена у кромки воды. Мертвая рыба в высоком камыше. Я вязну в этом песке, оставляя за собой плоские следы. Шаг и еще шаг. Я вхожу в воду по щиколотку и останавливаюсь. Не бейся, глупое сердце, не бейся.

Я достаю пистолет и навинчиваю на него глушитель. Проверяю, на месте ли обойма. Взвешиваю на руке, а потом размахиваюсь изо всех сил и швыряю его в озеро. Он тяжело всплескивает и исчезает. Вода морщится концентрическими кругами и проглатывает его навсегда. Вот так.

Я начинаю раздеваться. Куртка, штаны, трусы падают на серый песок и темнеют, впитывая влагу. И вот я совсем голый, тонкие ноги и слабые руки, неуверенная шея, сморщившийся член. Озерные чайки пялятся на меня и на мою брошенную одежду. Я оставляю им часы с блестящим браслетом, пусть немного порадуются.

Теперь мне пора. Я иду по мягкому дну, пока вода не доходит мне до подбородка. Потом я отталкиваюсь ногами и плыву. И о чудо, бодрость с каждым взмахом рук возвращается ко мне. Кажется, я смогу теперь плыть так вечно. И, раз, и, два… Давай, давай, дыши, двигайся, плыви, черт тебя побери!

Теплая вода мягко обнимает мое тело. Пустое небо отражается в ней. Небольшие волны расходятся от моих рук. Я закрываю глаза и продолжаю плыть так. И, раз, и, два… Взмах, еще взмах…

Я думаю о том, как это озеро соединяется под землей с другими, как оно выливается в океан, смешиваясь и исчезая в нем. И я буду плыть, пока не выплыву многоцветной рябью, белой пеной в просторную, ласкающую соль.

Уютная тьма надвигается на меня. Пожалуй, я не буду открывать глаза, к чему это. Я чувствую себя живым и сильным. Упругая вода льнет к каждой клеточке моего тщедушного тела. Я живой организм, вот так. Взмах… Еще взмах…

Теперь спокойнее, тише, глупое сердце, тише. Руки мои описывают плавные полукружия, ноги движутся, как хвост у русалки. Чайки кричат где-то высоко надо мной. Я слушаю их голоса, и тут, наконец, понимаю, что…

Стоп, стоп. Хватит. Ничего я не понимаю. Ничуть не больше, чем прежде, чем всегда. Вздор, не отвлекайся. Лучше плыви. Раз, еще раз, вот так, хорошо. Плыви, пока океан не примет тебя. Этот мир принимает всех и всякого. Раз, еще раз… Плыви, плыви… Я надеюсь, там, впереди, найдет себе место даже такой, как я. Даже я. Даже я.

Глава 31

Вот тут-то все и должно было кончиться. Все мои страдания, все мои разочарования, вся моя черная желчь, вся моя гнусная похоть, все – все, и даже я сам, даже я…

Я неожиданно глотаю воду, просто вдыхаю не вовремя и тут же давлюсь пресным озерным привкусом. Судорога пробегает по моей груди. Я пытаюсь вдохнуть воздуха хотя бы немного, но не могу, черт возьми! Я почти перестаю двигаться, и вода тоже будто замирает вокруг меня. Я хочу выдохнуть старый никчемный вдох из своих легких и сделать новый. Ну еще раз, пожалуйста…