1996, По рукоять в опасности

- Я вошла к нему пожелать доброго утра, - сказала мать, - и дать ему газеты, как всегда, а он был весь в испарине и прижимал руку к груди.

- Надо было сразу сообщить об этом мне, - сказал я. - Джед передал бы мне телеграмму. Вам самим со всем этим трудно справиться.

- Приходила Пэтси…

Пэтси - дочь Айвэна. Хитроглазая. Ее главный интерес - и навязчивая идея - помешать Айвэну завещать свое состояние и свой пивоваренный завод моей матери. Документа о передаче имущественных прав Айвэна не существовало, и Пэтси, наверное, с удовольствием утопила бы меня, как потенциального наследника матери, в серной кислоте. Я же всегда приторно улыбался ей.

- Пэтси? Зачем она приходила? - спросил я.

- Айвэн был в клинике, когда она появилась здесь. Она звонила по телефону. - Мать умолкла ради пущего эффекта.

- Кому? - спросил я так простодушно, как того и ожидала мать.

Темные глаза матери весело блеснули.

- Она звонила Оливеру Грантчестеру. Оливер Грантчестер - адвокат Айвэна.

- Она совсем потеряла стыд? - спросил я.

- О, окончательно, дорогой.

Пэтси тоже всех называла «дорогими». Она, казалось мне, и убить бы могла, приговаривая: «Извини, дорогой», пока вонзала в сердце стилет.

- Она сказала Оливеру, - улыбнулась мать, - что если Айвэн изменил свое завещание, то она опротестует это.

- И нарочно говорила так, чтобы ты слышала.

- Если бы она не хотела, чтобы я слышала, то легко нашла бы другое место для этого звонка. И в клинике она, конечно, была все эти дни слаще меда. Любящая дочь. Это у нее хорошо получается.

- И сказала, что не надо вызывать меня из Шотландии, потому что она сама позаботится обо всем.

- О дорогой, ты знаешь, какая она положительная и безупречно правильная…

- Как прилив и отлив.

Учтивость - скверная штука, часто думал я. Попался бы этой сахарной Пэтси кто-нибудь, кто вы сказал бы ей всю правду в лицо. Но если, натолкнувшись на откровенное противодействие, она и тут сумела бы произвести впечатление «бедной маленькой простушки», ее потенциальные критики выиграли бы меньше, чем она. В свои тридцать четыре года Пэтси имела мужа, троих детей, двух собак и няньку, которая изо всех сил старалась угодить ей.

- С пивоваренным заводом возникли серьезные проблемы, - сказала мать, - и я думаю, Айвэн волнуется еще из-за кубка.

- Какого кубка?

- Кубка короля Альфреда, какого же еще? Мое настроение ухудшилось.

- Ты имеешь в виду скачки? - спросил я. Скачки за «Золотой кубок короля Альфреда», спонсируемые пивоваренным заводом Айвэна как прекрасная реклама для «Золотого пива короля Альфреда», ежегодно проходили в октябре и стали обязательной частью программы года.

- Скачки или сам кубок, - сказала мать. - Точно не знаю, не уверена.

В этот не очень подходящий момент в кухню внезапно вторглись две женщины средних лет, груз но протопавшие по ступеням лестницы, ведущей снаружи в полуподвал, и представшие передо мной и матерью с непринужденностью старых знакомых.

- Доброе утро, леди Вестеринг, - сказали они. Обе разом. Сестры, наверное. И обе разом посмотрели то на меня, то на мать, ожидая, видимо, объяснений. Я подумал, что надо бы мне самому представиться этим женщинам. Моя кроткая мать, кажется, оробела.

Я встал и постарался как можно дружелюбнее произнести:

- Я сын леди Вестеринг. А кто вы? За них ответила моя мать:

- Эдна и Лоис. Эдна готовит нам, а Лоис убирает.

В устремленных на меня внимательных глазах Эдны и Лоис неприязнь слегка пряталась за желание обеих женщин сохранить свои места в доме матери. Неприязнь? Я подумал, не сыграла ли тут своей роли Пэтси.

Эдна критическим глазом покосилась на свидетельство моих кулинарных усилий, узрев в этом, вероятно, посягательство на ее сферу деятельности. Плохо дело. Она не преминет воспользоваться этим. Мой отец и я по традиции всегда готовили сами. Так у нас было заведено. А началось с того, что мать сломала руку в запястье. Потом, когда мать поправилась, приготовление пищи все равно осталось нашим с отцом делом. И поскольку я очень рано усвоил секреты кулинарного мастерства, приготовить хорошую еду не составляло для меня большого труда.

Моя мать и Айвэн с самого начала своей совместной жизни наняли кухарку, а Эдна и Лоис появились здесь уже после моего предыдущего приезда в дом матери.

- Несмотря на присутствие Вильфреда, я поднимусь наверх повидаться с Айвэном, а потом приду к тебе в гостиную. Ты к тому времени, надеюсь, уже будешь там? - обратился я к матери.

Эдна и Лоис, видимо, не знали, как им держаться со мной. Я улыбнулся им самой ободряющей, самой дружелюбной улыбкой, на какую только был способен, а мать из благодарности проводила меня на верхний этаж, тихий в это время, но величественно-официальный. Здесь находились столовая и гостиная для приема гостей.

- Только не говори мне, что их наняла не Пэтси, - съехидничал я, как только убедился, что на кухне нас не услышат.

Мать не отрицала этого.

- Но они очень хорошие работницы, - сказала она.

- Давно они здесь?

- Неделю.