24/7. Поздний капитализм и цели сна

К середине 1980-х годов послевоенная эра телевидения явно закончилась: уже в 1983 году широкая доступность видеомагнитофонов и стандартизация VHS, игровые приставки и полностью коммерческое кабельное телевидение значительно изменили его прежние позиции и возможности. В середине 1980-х годов открылись продажи персональных компьютеров, и к началу 1990-х годов этот повсеместный продукт символически возвестил о приходе, после продолжительной переходной фазы, общества контроля. Период 1980-х годов часто характеризуют как время, когда произошел отказ от изначальной, чисто пассивной, внимающей роли телезрителя. На ее месте, согласно этой версии, появился более творческий пользователь гораздо более обширного поля медиаресурсов, который смог целенаправленно вмешиваться в использование технологических продуктов и к началу следующего десятилетия взаимодействовать с глобальными информационными сетями. Интерактивные возможности этих новых инструментов рекламировались как расширяющие власть пользователя, а также как демократические и антииерархические по своей природе, хотя с тех пор привлекательность этих мифов в значительной мере ослабла. То, что превозносилось как интерактивность, точнее было бы назвать мобилизацией и приучением человека к ничем не ограниченному набору задач и распорядков, выходящих далеко за пределы того, что практиковалось кем бы то ни было в 1950-1960-х годах. Телевидение колонизировало важные части проживаемого времени, но неолиберализм требовал гораздо более методичного извлечения стоимости из телевизионного времени и в идеале из каждого часа бодрствования. В этом смысле капитализм 24/7 — это не просто непрерывный или последовательный захват внимания, но также плотная упаковка слоев времени, при которой несколько действий или развлечений могут выполняться почти одновременно, независимо от того, где находится человек и что делает в этот момент. «Умные» устройства называются так не столько из-за преимуществ, предоставляемых ими людям, сколько из-за их способности более полно интегрировать своих пользователей в рутину 24/7.

Однако было бы ошибкой предполагать, что когда-либо имел место полный разрыв с предположительно пассивной и рецептивной моделью телевидения. В новейших теориях СМИ при обсуждении отношений между «старыми» медиа и «новыми» цифровыми технологиями появилась тенденция уходить от разговоров о разрыве или разломе или сопровождать их всяческими оговорками. Теперь считают, что «старые» модели и механизмы сохраняются в различных формах гибридизации, конвергенции, корректировки или восстановления. Независимо от каких бы то ни было конкретных теоретических объяснений, ясно, что телевидение или по крайней мере важные элементы того, чем оно было раньше, стали неотъемлемой частью новых сервисов, сетей и устройств, в которых его возможности и эффекты постоянно меняются. Тем не менее, как показывают последние статистические данные о зрительских привычках, значительная часть нынешнего мира 24/7 заполнена теле-визуальным. Данные Nielsen за 2010 год свидетельствуют о том, что средний американец потреблял видеоконтент различного рода примерно по пять часов в день. Часть этого времени совпадает с другими занятиями и инструментами. Точно так же, как сегодня просмотр видео подразумевает решение целого ряда задач и выбор из многочисленных опций, как говорилось в предыдущей главе. Тем не менее важно признать, что даже если это невозможно измерить количественно, то некоторые исходные условия, определявшие отношение телевидения к зрителю, оказались устойчивыми и долговечными.