A moon gate in my wall: собрание стихотворений

Женщина в больнице умирала.
Попрощаться не пришел никто.
Эхо похоронного хорала
под осенним небом проплывало.

1 декабря 1977 г.

449. «Полощатся деревья на ветру…»

Полощатся деревья на ветру,
и только тихо здесь на дне, в овраге.
Растрепанные облака, как флаги,
пестреют и белеют ввечеру.

Июль? август? 1978 г.

450. Heard the Owl Call My Name («Сияет звездной ночью высота…») [210]

Сияет звездной ночью высота,
сияет на гранитном склоне голом,
по очертаньям горного хребта
туман метет прозрачнейшим подолом.
И слышу я: меня зовет сова —
по древнему индейскому поверью —
теперь мне больше ни к чему слова —
я подошла к последнему преддверью!

24 ноября 1978 г.

451. «Кружевные фонтаны били…»

Кружевные фонтаны били
у серебряного дворца,
голубые стрекозы плыли
мимо мраморного крыльца;

тихо тренькали мандолины

за колоннами галерей,
аромат цветущей долины
наполнял изгибы аллей.

Но сновали серые тени,

завернувшиеся в плащи,
у парадной белой ступени
направляли свои пращи.

Закончились дни веселий,

и не стало невинных тех.
И никто в полумраке келий
не замолит смертельный грех.

В ночь на 12 декабря 1978 г.

452. Вскоре

Поставят крест, пропоют «Аминь»
и заторопятся прочь.
А вечер будет беззвездно-синь,
и вскоре наступит ночь.

И больше птицы не будут петь

в березе, что у ворот.
И все мне будет казаться впредь
как будто наоборот.

Я буду где-то лететь вверху,

забыв земные пути,
и Господа Бога, на духу,
буду молить:
«Прости!»

В ночь на 14 января 1979 г.

453. На смерть друга [211]

Гале (Ивановой) Гороховой

Никогда не пройдет обида…
Днем и ночью, ночью и днем,
каждый день по тебе панихида
в незабывшем сердце моем.

Ты ушла отсюда… куда же?

Вся земля подернулась тьмой.
Ты ведь часть моей жизни… даже
ты частица меня самой!

Разве лучше райские розы,

что вокруг тебя — навсегда —
белостволой твоей березы
в старом садике, у пруда?

Ветер ветви треплет, как перья,

в предосенней вечерней мгле.
Что же делать буду теперь я
на холодной моей земле?

21 июля 1979 г.

454. Память

Долго брели мимо чуждых становищ,
кров находили в чужом шалаше,
много в пути растеряли сокровищ,
только одно сохранили в душе.

Вот, посадили горчичное семя

в нас приютившей далекой стране,
даже за это короткое время
первый росток появился к весне.

Если ж теперь вспоминаем при встрече

прошлые горькие наши пути,
Боже, прости нам тоску человечью,
память жестокую нашу прости!

В ночь на 3 февраля 1980 г.

455. «Ветер, ветер, печаль развей…» [212]