A moon gate in my wall: собрание стихотворений

Горько пылают рябины прощальные кисти
в забытом саду, где бессильно сбиваются в кучи
поржавевшие, желтые, черные, рваные листья,
и тускнеют вверху ко всему равнодушные тучи.

Опадают в канаву иссохшие, рыжие ворохи ягод.

где заборы поломаны вдоль непрохожих, заросших тропинок,
умирают на клумбах левкои, бесцельно отцветшие за год,
и поник можжевельник, как тщетно о чем-то ушедшем молящийся инок.

Не послышится стук так давно отскрипевшей садовой калитки,

только шорох дождя по обшарпленной крыше на даче
будоражит сквозь дрему левкои и маргаритки,
точно кто-то вернувшийся тихо у клумбы вздыхает и плачет.

229. В траве

Мягкая трава
в ложбине, у оврага, и в траву
вкрапились мелкие цветы, едва синея.
Какими
великолепными они бы были,
если б широко в клумбе распустились,
огромные, или в хрустальной вазе!
Но здесь
не нужно этого, когда лежишь
лицом в траву, вдыхая запах легкий;
кругом тебя по стеблям тонких трав
торопятся букашки по делам
микроскопической, но важной жизни,
и с благодарностью такой смиренной
что голубеет тихо над тобою;
что ты — трава, букашка, небо, солнце,
комок земли у корня трав… О, радость
непостижимая! Восторг предельный —
быть только малой частью в этом целом,
как синий цвет, потерянный в траве…

230. Ночные поезда [137]

… Largos trenes quo se marchan

hacia ninguna parte.

Marco Aguilar

Течет под мост и вдаль бежит вода.
Ночные пролетают поезда
в края, которых нет нигде на карте,
из темноты — в слепое никуда.

И те, что в них умчались, не найдут

той станции, где отдых и уют,
где тает снег и греет солнце в марте,
и голубым подснежники цветут.

Протяжно рельсы гулкие звенят,

как будто их назад вернуть хотят…
Но над равниной стелятся туманы,
и мутно светят звезды и молчат.

Далеко за рекой темнеет лес,

и золоченый месяца обрез,
тускнея, пропадет за тучей рваной.
И поезд не вернется, что исчез.

231. Будет дождь [138]

Подожди немного: будет дождь,
чаши листьев переполнит влага,
прежняя вернется лесу мощь,
и ручей забьет на дне оврага;

из-за камня робко выйдет уж,

громко птицы запоют спросонок,
к омуту, забыв жару и сушь,
побежит купаться медвежонок.

Только нужно верить, нужно ж дать —

засуха не может быть навеки —
ведь должна же вера в благодать
сохраниться как-то в человеке!

232. Лестница