A moon gate in my wall: собрание стихотворений

Есть лестницы — по ним взойдешь нескоро,
— как в колокольне бернского собора,
которую я видела воочью, —
такие лестницы мне снятся ночью.
Поднимешь взгляд — и все в глазах мутится:
там, где-то, небо в облаках клубится,
и верх ступеней спрятан облаками —
ты лезешь вверх и держишься руками,
но надо лезть.

Как будто ты была на дне колодца

и вот, должна за жизнь свою бороться.
Все дальше дно — но все конца не видно,
и делается гибель очевидна —
так круто поднимаются ступени,
сорваться так легко — и нет спасенья,
не вырваться из этого кошмара
и не понять, за что такая кара,
как чья-то месть…

Но вдруг — твоя рука коснулась края,

блеснуло солнце, весело играя,
и лестница кромешная исчезла,
как будто бы по мановенью жезла!
Когда чуть-чуть ты не лишилась веры,
кошмар пропал, попрятались химеры,
и плачешь ты, поняв в оцепененьи.
что есть цветы, трава и птичье пенье —
и солнце есть!

233. Этюд [139]

Ю. Крузенштерн

С океана
надвигался туман, заволакивал небо, белесый,
лишь по дальнему краю блестел горизонта карниз.
Серебрились у взморья песчаные узкие косы,
и навстречу прибою насупленный горбился мыс.

Пеликаны,

поднимая крыло, точно острые топсели шхуны,
пролетали в кильватер, четыре, беззвучно, легко,
и почти задевая курчавые гребни бурунов,
как кочующий парус, скрывались за мыс, далеко.

А у камня,

на песке, где волна вырезает узоры по краю,
где богатства глубин оставляет небрежно вода,
розовея во мгле и бессильно лучи простирая,
потерявшая блеск, умирала морская звезда.

234. О луне [140]

М. Маринич

Если ты уедешь на луну,
что же, я тебя не упрекну:
дальние прекрасны берега,
и земля не так уж дорога.

Голубые камни на луне —

ты таких не знаешь и во сне,
и серебряный, холодный свет —
на земле такого света нет;

и, быть может, даже там живут

девушки, невиданные тут,
у которых души, как хрусталь,
чьи глаза не трогает печаль…

Но едва ли там цветет сирень

в тихий, ласковый весенний день,
и едва ли пахнут так поля,
как твоя — привычная — земля.

и в лесу, уж если есть такой

где-нибудь над высохшей рекой,
ты найдешь ли тропку на луне,
чтобы привела тебя ко мне?

235. Шквал

В сумерки ветер с моря вставал.
Шквал набежал,
трепал и рвал
деревья, как перья.
Ощерясь, звери
забились в норы,
в окнах людских спустились шторы,
смолкли случайные разговоры,
двери
закрылись на все запоры…
Чья-то рука,
бела, бледна
свечку зажгла
в темноте угла,
чтоб сберегла от всякого зла,
чтоб не вошла
в душу тоска,
чтобы ночь была
не так страшна.

236. Старуха