A moon gate in my wall: собрание стихотворений

Мечусь совсем нелепо, не пойму,
куда ведут, запутавшись, дороги,
смотрю вокруг и вижу только тьму,
и вязнут впопыхах в болоте ноги.

Свернув с болота, попадаю вдруг

в дремучий лес, где груды бурелома,
— царапает лицо колючий сук,
и я все дальше от пути и дома.

И, падая, споткнувшись, на траву

вниз головой, как в смертный час на плахе,
кого-то вдруг на выручку зову
в последнем черном ужасе и страхе.

Ведь есть же чья-то сильная рука,

которая, минуя дебри ночи,
протянется ко мне издалека,
когда уже моей не будет мочи —

почувствует — протянется — найдет,

как только я позвать ее готова
из чащи леса, из глубин болот
на верный путь меня направить снова.

18 марта 1970 г.

422. «Туман, туман … и нет ему просвета…»

Туман, туман … и нет ему просвета
в моем суровом, пасмурном краю,
твоя судьба, потерянная где-то,
тревожит мысль вечернюю мою.

22 апреля 1970 г.

423. Гибель

Бежали
в дождь, в слякоть,
продолжали
кричать и плакать,
умирали глазами ввысь.

Снаряды,

как ананасы,
рядом,
за ними, в насыпь,
рикошетом скакали пули,
попадали в того ли, в ту ли…
Кой-кому удалось спастись.

Что случилось, никто не понял.

На коленях, лицом к иконе,
простояли, ища ответа.

Запирались двери в передней.

Выстрел умолк последний,
потухла, взвившись, планета.

И от дальних гор,

задрожав, стекая по склонам,
ближе — ближе — растущим стоном
доплыл похоронный хор.

24 июня 1970 г.

424. Старик (с натуры)

Старик стоит
на дорожке парка.
Над ним деревьев
желтеющих арка.

Старик стоит — идти тяжело.

Небо блестит
голубое стекло.
Седой. Нестриженый,
чуть косматый.
На нем рыжий
сюртук в заплатах.
Выполз, расстался с домашним смрадом,
вспомнить, как воздух осенний чист,
впиться давно помутневшим взглядом
в золотой
октябрьский лист.
Деревья древней старика
поднялись
ввысь.
Неожиданно, точно чья-то рука
тряхнула деревьев верхи,
как будто из очень большого мешка
осенние листья, желты и сухи,
посыпались на землю стаями.
будто бабочки кем-то сметаемы,
запестрели, заполнили воздух на миг.

И тихо. Ни лист не шуршит

В октябрьской тиши
на дорожке старик
стоит.

24 июня 1970 г.

425. Круги на воде [199]

Бросишь круглый камешек в пруд
И круги по воде пойдут,
до краев доплывут пруда
и потом пропадут навсегда.

Постоишь на сыром песке,

поглядишь на воду в тоске,
погрустишь, что блеснувший след
просиял, расплылся, и нет.

И пойдешь бесцельно шагать

Через рощу, просеку, гать.
Пустота, полумрак и тишь.
Грустно песенку просвистишь.

9 июня 1971 г.

426. Клошары