a voice

Я делаю шаг, вспоминаю напористость Артура старшего, и мои ноги подгибаются.

– Осторожней, – сказал Артур, подкладывая под спину подушку.

Я делаю еще пару шагов, опираюсь на кровать, и запах хвои приобретает еще более яркий аромат.

– Скажи, мой отец угрожал тебе?

– Нет, – прошептала я.

Юноша в кровати – фигура из кукольного театра, подсвеченная пугающе красным светом. Пижамные штаны едва ли могли скрыть эти два недвижимых прутика. Его болезненно худые ноги вызывали у меня отвращение. Я перевожу глаза в сторону стола, чтобы подавить рвотный позыв.

– Красный свет пугает тебя? Многие находят в нем что-то зловещее.

Подтянувшись к пульту на столе, Артур одним нажатием обесцвечивает лампу, после чего включает точечные светильники, встроенные в потолок. Белый. Желтый. Неоновый свет.

– Так лучше?

– Да, – говорю я, стягивая бретельку со своего платья.

– Погоди, – сказал Артур, – что ты делаешь?

– Твой отец сказал, что… – дрожащим голосом говорю я, – иначе…

– Да, ему ничего не стоит заставить кого-нибудь страдать, – ухмыльнулся Артур. – Знаешь, что он сделал с теми, кому я отказал?

Моя рука опускается к животу. Я замираю, глядя ему в глаза.

– Ахах, я пошутил, – рассмеялся Артур.

Я невольно дергаю правым уголком губ.

– Расскажи, как ты попала сюда?

Я сажусь на край кровати, уставившись в черный узор покрывала.

– Меня с братом и остальными детьми забрал из приюта один очень нехороший человек…

Меня охватывают воспоминания, и я вновь переживаю тот день недельной давности. Пару капель падает из глаз; я делаю вдох, пытаясь успокоиться и сохранить макияж.

– Ужас. А брат знает, чем тебе приходится заниматься?

– Я думаю, он догадывается. Но если я сбегу или сделаю что-то не так, они убьют его. Родственные связи – их подстраховка на случай чрезвычайных ситуаций.

– Мне очень жаль, – сказал Артур, взяв со стола бумажные полотенца. – Держи.

Я скидываю двумя пальцами вторую бретельку, потряхиваю плечами, заставляя платье соскользнуть вниз. Оставшись в черном комплекте, чулках и подтяжках, я замечаю нарастающую эрекцию в штанах Артура.

– Энни, посмотри на меня.

Я смотрю в детское наивное лицо Артура, вытирая слезу.

– Ты мне очень нравишься, но я не хочу, чтобы ты делала это из-за принуждения.

Артур опустил голову и всхлипнул.

– А что случилось с твоими ногами?

– Несчастный случай падения с крыши, – сказал он, ухмыльнувшись. – Как и любой другой нормальный подросток, я ненавидел свою жизнь. Плюс ко всему, мне не нравилось, что за меня всё решает мой отец. Правда, теперь я и в туалет-то не могу сходить самостоятельно. Так что, рано или поздно мы все натыкаемся на то, от чего бежим.

– И если ищешь быстрый способ уйти от страданий, тебе предстоит расплачиваться за это всю жизнь, – говорю я.

– Послушай, – приободрился Артур, – не хочу тебя напрягать, но у меня все-таки сегодня день рождения, так что не могла бы ты…

– Да, конечно.

Я сажусь на кровать, берусь за края его штанов, чтобы стянуть их.

– Постой. Я не это имел в виду, – сказал он, покраснев. – Слушай, давай сделаем так… Ты умеешь петь?

– Не особо.

– Знаешь стихи?

– Нет, – сказала я, покачав головой.

– Может, умеешь танцевать?

– Немного, – улыбнулась я.

– Тогда, прошу, станцуй для меня что-нибудь. Только для начала надень платье.

Артур включил «Gimme more» Бритни, и я, как могла, исполнила для него нечто, что в моем понимании походило на танец. Страх сковывал движения, но к середине второго куплета я забылась и мои движения стали более плавными и естественными. Закрыв глаза, я представляла, как меня снимают камеры какого-нибудь танцевального шоу, а главный судья, лежа в кровати, хлопает в ладоши, присвистывает и выкрикивает мое имя.

Музыка утихает. Поправляя волосы, я смотрю в живые, сияющие от восторга, глаза Артура.

– Энни, это было потрясающе.

– Спасибо.

Взявшись за края своего платья, я подала корпус вперед и поклонилась. Кисть на правой руке заныла, напоминая мне об обещании Артуру старшему, и я нахмурила брови.

– Что-то не так? – спросил Артур, заметив перемену моего настроения.

– Этого будет недостаточно, чтобы угодить твоему отцу. Он поймет, если я… мы…

Артур посмотрел на часы.

– Ты не сильно торопишься?

– Нет, твой отец заплатил за всю ночь.

– Что ж, тогда у нас есть время, чтобы узнать друг друга получше, – улыбнулся он. – А потом я что-нибудь придумаю.

Артур оказался гораздо любезнее своего отца. Общение с ним было столь легким, будто мы были друзьями детства.

– Отец сперва жутко разозлился, когда узнал, что я упал с крыши. Естественно, он сразу догадался, что это не было несчастным случаем.

– Что же подтолкнуло тебя к краю? Какой она была – эта последняя капля?

– Так как моя судьба была предрешена еще до моего рождения, – выдержав паузу, сказал Артур, – меня никогда не спрашивали, чем я хочу заниматься. Отец брал меня на встречи с другими преступниками и говорил всем, что вскоре я буду вести дела вместо него. Он как будто бы не замечал их притворства. Если бы с ним что-то случилось, меня бы тут же съели те, кто называл его своим братом. Я видел, с каким презрением они смотрели на меня.