Адольф

Между тмъ я не былъ несчастливъ: я утшался, какъ сладостно быть любимымъ, даже и съ этою взыскательностью. Я чувствовалъ, что длаю ей добро: счастіе ея было для меня необходимо, и я зналъ, что я необходимъ для ея счастія.

Къ тому же, неясная мысль, что по самымъ обстоятельствамъ связь сія не могла продлиться, мысль печальная по многимъ отношеніямъ, содйствовала отчасти къ успокоенію моему въ припадкахъ усталости или нетерпнія. Обязательство Элеоноры съ графомъ П…, неровность лтъ нашихъ, разность нашихъ положеній, отъздъ мой, и то уже по различнымъ случаямъ отлагаемый, однако же неминуемый и въ скоромъ времени, вс сіи соображенія побуждали меня еще расточать и забирать какъ можно боле счастія: увренный въ годахъ, я за дни не спорилъ.

Графъ П… возвратился. Онъ скоро началъ подозрвать сношенія мои съ Элеонорою. Съ каждымъ днемъ пріемъ его былъ со мною холодне и мрачне. Я съ участіемъ говорилъ Элеонор объ опасностяхъ, ей предстоящихъ; умолялъ ее позволить мн прервать на нсколько дней мои посщенія; представлялъ ей пользу ея добраго имени, благосостоянія, дтей. Долго слушала она меня въ молчаніи: она была блдна какъ смерть. Какъ бы то ни было, сказала она мн наконецъ, ни скоро удете; не станемъ упреждать эту минуту: обо мн не заботьтесь. Выгадаемъ нсколько дней, выгадаемъ нсколько часовъ: дни, часы, вотъ все то, что мн нужно. Не знаю, какое-то предчувствіе мн говоритъ, Адольфъ, что я умру въ вашихъ объятіяхъ.

И такъ мы продолжали быть попрежнему: я всегда безпокоенъ, Элеонора всегда печальна, Графъ П… угрюмъ и молчаливъ. Наконецъ, ожиданное мною письмо пришло. Родитель мой приказывалъ мн пріхать къ нему. Я понесъ это письмо къ Элеонор. Уже! сказала она мн, прочитавъ его; я не думала, что такъ скоро. Потомъ, обливаясь слезами, взяла она меня за руку и сказала: Адольфъ! вы видите, я не могу жить безъ васъ; не знаю, что со мной будетъ, но умоляю васъ, не сейчасъ узжайте, останьтесь подъ какимъ-нибудь предлогомъ, попросите родителя вашего позволить вамъ пробыть здсь еще шесть мсяцевъ. Шесть мсяцевъ, долго ли это? Я хотлъ оспорить ея мнніе, но она такъ горько плавала, такъ дрожала, черты ея носили отпечатокъ скорби столь раздирающей, что я не могъ продолжать. Я кинулся къ ногамъ ея, сжалъ ее въ свои объятія, уврилъ въ любви и вышелъ писать отвтъ отцу моему, Я въ самомъ дл писалъ съ движеніемъ, приданнымъ мн горестью Элеоноры. Я представилъ тысячу причинъ къ отлагательству, выставилъ пользу продолжать въ Д. нсколько курсовъ, которые не усплъ выдержать въ Геттинген и, отправляя письмо на почту, я горячо желалъ получить согласіе на мою просьбу.

Вечеромъ возвратился я въ Элеонор. Она сидла на соф; графъ П… былъ у камина, довольно поодаль отъ нея; двое дтей сидли въ глубин комнаты, не играя и выражая на лицахъ своихъ удивленіе дтства, которое замчаетъ разстройство, не постигая причины. Даннымъ знакомъ я увдомилъ Элеонору, что исполнилъ ея желаніе. Лучъ радости проблеснулъ въ ея глазахъ, но вскор исчезнулъ. Мы не говорили ни слова; молчаніе становилось затруднительнымъ для всхъ троихъ. — Меня увряютъ, милостивый государь, сказалъ мн наконецъ, графъ, что вы готовитесь хать. Я отвчалъ, что еще не знаю того. — Мн кажется, возразилъ онъ, что въ ваши лта не должно медлить вступить на какое-нибудь поприще: впрочемъ, продолжалъ онъ, взглядывая на Элеонору, можетъ быть, здсь не вс думаютъ одинаково со мною.

Я не долго ждалъ отцовскаго отвта. Распечатывая письмо, трепеталъ, вообразивъ, какую печаль нанесетъ Элеонор отказъ отца моего. Мн казалось даже, что я раздлилъ бы сію грусть съ равною силою; но, прочитавъ изъявленіе его согласія, я скоропостижно былъ объятъ мыслію о всхъ неудобствахъ дальнйшаго здсь пребыванія. — Еще шесть мсяцевъ принужденія и неволи, вскричалъ я, еще шесть мсяцевъ оскорблять мн человка, который принималъ меня съ дружбою, предавать опасности женщину, меня любящую, которой угрожаю утратою единственнаго положенія, общающаго ей спокойствіе и уваженіе, еще обманывать отца моего; и для чего? чтобы на минуту не преодолть печали, рано или поздно неминуемой? Не испытываемъ ли сей печали ежедневно по частямъ, по капл за каплею? Я только гублю Элеонору. Мое чувство, каково оно есть, не можетъ ее удовольствовать. Я жертвую ей собою безплодно для счастія ея; я живу здсь безъ пользы, въ невол, не имя ни минуты свободной, не видя возможности часъ одинъ подышать спокойно. Я вошелъ въ Элеонор, еще весь озабоченный этими размышленіями и засталъ ее одну.

— Остаюсь еще на шесть мсяцевъ, сказалъ я ей.

— Вы увдомляете меня о томъ очень сухо.

— Признаюсь, отъ того, что за васъ и за себя страшусь послдствій отсрочки.

— Кажется, по-крайней мр, для васъ не могутъ они быть слишкомъ непріятны.

- Вы уврены, Элеонора, что я не о себ всегда боле забочусь.

— Но не очень и о счастія другихъ.