Читаем Африка — третья часть света полностью

Однако не эта ученость составляет основную ценность его труда. Во всех остальных частях, начиная со второй, он излагает главным образом свои впечатления, которые иногда сопровождаются известиями о том, что ему удалось услышать. Его критическое отношение к тому, о чем он сообщает, ясно проявляется в его рассказе о птице, помещенном в конце первой части, и в притче о палаче и его знакомом. Из этих рассказов видно, что принцип объективности в изложении исторических и географических известий для него не был пустым звуком. Дальнейшие исследования показали точность и ценность его известий. “Детали, приводимые Львом Африканским о Магрибе, отличаются скрупулезной точностью. Новейшие наблюдения подтвердили справедливость даже тех его утверждений, которые, казалось бы, должны были вызвать сомнение”, — такую оценку труду Льва дал на рубеже нашего века Ш. Шефер,[1168] и знаменательно, что эта оценка была повторена спустя более пятидесяти лет И. Ю. Крачковским.[1169] Влияние работы Льва Африканского на европейскую науку было огромным. До европейских путешествий в глубинные районы Африки, путешествий, которые начались лишь с 20-х годов XIX в., любое практическое начинание, связанное с Африкой и ее внутренними районами, не могло обойтись без консультации с его трудом. Особенно это касалось районов Судана. С Магрибом европейцы были знакомы больше, но и для Магриба его материалы представляли большую ценность. Для науки же его значение сохранялось в течение 300 лет, начиная со времени появления труда. На протяжении этого периода ни один исследователь Африки не мог обойтись без него, и в большой мере для изучения проблем, так или иначе связанных с прошлым народов Африки, это значение сохраняется и теперь.

Настоящий перевод, сделанный с итальянского языка (первый переводчик “Описания Африки” Ж. Темпораль называл язык этого сочинения старотосканским), — первый в нашей стране. Он сделан на основании текста первого издания “Описания Африки”, подготовленного и выпущенного Рамузио в 1550 г. Выбор издания обусловлен рядом обстоятельств. Прежде всего это было первое издание, редактор которого при его подготовке, по его собственным словам, пользовался автографом сочинения. Сличение первого и второго изданий, проделанное Л. Массиньоном, показывает их отличия, однако в целом второе издание повторяет первое и основывается на нем. Поэтому нам представлялось, что нет смысла прибегать ко второму или последующим изданиям, тем более что в ряде случаев переиздания сопровождались порчей текста. Мы уже отметили высокую оценку, которую дала рукописи “Космографии Африки” А. Кодацци.[1170] К этим двум соображениям следует добавить мнение А. Эполяра, который имел возможность пользоваться как изданием Рамузио, так и рукописью. Он писал: “Мы долгое время ожидали публикации рукописи, для того чтобы представить ее перевод, а не перевод текста Рамузио. Но мы констатировали, что этот последний сделан очень простым итальянским языком, очень удачно подходящим для почти буквального переложения на французский язык. Если взять отрывок из текста рукописи и попытаться его перевести на понятный французский язык, результат окажется тем же самым, как если бы переводили этот отрывок непосредственно с текста Рамузио. Таким образом, в использовании текста рукописи не было никакого особого интереса”.[1171] Перевод основан только на тексте издания 1550 г. Однако, желая выяснить соотношение текста издания Рамузио и рукописи самого Льва Африканского в доступной нам форме, мы сличили издание Рамузио с французским переводом А. Эполяра, который привлекал для работы текст рукописи. Результаты работы показали, что оба текста, совпадая почти целиком, в то же время содержат существенные различия, которые отмечены в “Разночтениях”.

Рамузио, издавая “Описание Африки”, отредактировал его, и в настоящее время перед переводчиком предстает достаточно свободный, ясный и простой язык. Трудности языкового характера возникают лишь в местах с длинными периодами, передающими пространные, сложносочиненные и сложноподчиненные предложения, которые неизбежно приходится делить в переводе на более мелкие синтаксические единицы. Весь итальянский текст принят нами в том виде, в котором его опубликовал Рамузио. В очень редких случаях в него нами были внесены исправления. Некоторые из них были отмечены А. Эполяром, другие предлагаются нами. Эти исправления внесены в текст перевода и отмечены в подстрочных примечаниях.

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Смерть Артура
Смерть Артура

По словам Кристофера Толкина, сына писателя, Джон Толкин всегда питал слабость к «северному» стихосложению и неоднократно применял акцентный стих, стилизуя некоторые свои произведения под древнегерманскую поэзию. Так родились «Лэ о детях Хурина», «Новая Песнь о Вельсунгах», «Новая Песнь о Гудрун» и другие опыты подобного рода. Основанная на всемирно известной легенде о Ланселоте и Гвиневре поэма «Смерть Артура», начало которой было положено в 1934 году, осталась неоконченной из-за разработки мира «Властелина Колец». В данной книге приведены как сама поэма, так и анализ набросков Джона Толкина, раскрывающих авторский замысел, а также статья о связи этого текста с «Сильмариллионом».

Джон Роналд Руэл Толкин , Джон Рональд Руэл Толкин , Томас Мэлори

Рыцарский роман / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Европейская старинная литература / Древние книги
Тиль Уленшпигель
Тиль Уленшпигель

Среди немецких народных книг XV–XVI вв. весьма заметное место занимают книги комического, нередко обличительно-комического характера. Далекие от рыцарского мифа и изысканного куртуазного романа, они вобрали в себя терпкие соки народной смеховой культуры, которая еще в середине века врывалась в сборники насмешливых шванков, наполняя их площадным весельем, шутовским острословием, шумом и гамом. Собственно, таким сборником залихватских шванков и была веселая книжка о Тиле Уленшпигеле и его озорных похождениях, оставившая глубокий след в европейской литературе ряда веков.Подобно доктору Фаусту, Тиль Уленшпигель не был вымышленной фигурой. Согласно преданию, он жил в Германии в XIV в. Как местную достопримечательность в XVI в. в Мёльне (Шлезвиг) показывали его надгробье с изображением совы и зеркала. Выходец из крестьянской семьи, Тиль был неугомонным бродягой, балагуром, пройдохой, озорным подмастерьем, не склонявшим головы перед власть имущими. Именно таким запомнился он простым людям, любившим рассказывать о его проделках и дерзких шутках. Со временем из этих рассказов сложился сборник веселых шванков, в дальнейшем пополнявшийся анекдотами, заимствованными из различных книжных и устных источников. Тиль Уленшпигель становился легендарной собирательной фигурой, подобно тому как на Востоке такой собирательной фигурой был Ходжа Насреддин.

литература Средневековая , Средневековая литература , Эмиль Эрих Кестнер

Зарубежная литература для детей / Европейская старинная литература / Древние книги